Аударма айшыќтары
жүктеу/скачать 1,14 Mb.
|
Хрестоматия 2009
| О жанровом репертуаре
казахских жырау XI-XVIII веков (к начальным основаниям методологии художественного перевода) К.Жанабаев Первоначальным вопросом, предполагающим освещение поэтической системы произведений казахских жырау XV-XVIII веков, является вопрос о жанровом репертуаре и художественном своеобразии этих носителей казахской устно-поэтической традиции. Ведь под произведениями героических певцов-жырау следует понимать большое многообразие лирических, лиро-эпических, а в ряде случаев – и, особенно в древности, - эпически форм устной поэзии. В исследованиях таких крупных ученых, как Ч.Ч.Валханов, А.Байтурсынов, М.О.Ауэзов, А.Маргулан, К.Джумалиев, М.Габдуллин, Е.Исмаилов, Х.Суюншалиев, З.Ахметов, А.Дербисалин, Н.С.Смирнова, Е.Д.Турсунов, С.Негимов, М.Магауин, А.Жаксылыков, А.С.Исмакова по-разному и мнгогранно затрагивалась эта узловая проблема художественного творчества средневековых героических певцов. Несмотря на внешнее сходство, присутствующее в устно-поэтической практике акынов и жырау, освещение жанрового репертуара вышеназванных певцов может оказаться чрезвычайно сложной задачей. Исследование генезиса и анализ жанровой системы произведений героических певцов значительно облегчит возможности рассмотрения поэтики жырау как особого класса поэтов древности и средневековья. Именно кажущимся сходством объясняется зачастую механическое, на наш взгляд, объединение с акынами и другими представителями устной поэзии этих, на самом деле, совершенно своеобразных носителей устно-поэтической традиции XV-XVIII вв/1/. Стилистика и поэтика, генезис творчества, отличительная социальная-политическая окраска, функциональная природа их общественных, поэтических выступлений, обретают находят полное свое объяснение лишь в процессе анализа их жанрового репертуара, а в тесной связи с ним и – поэтической системы, несомненно, отразившей специфику и своеобразие художественного стиля и творческой манеры жырау, их самоценного художественного мира, глубину их идейно-эстетических и этических воззрений, корнями восходящих к древнейшим поэтическим традициям, к обряду, мифу и ритуалу. Творчество жырау XV-XVIII веков пропитано мотивами, идеями и образами народной традиционной философии, религии и поэзии классического Востока, что неизменно составляет в их творчестве неповторимый, одновременно глубокий эстетический пласт культуры, ярко присутствующий в целостной жанрово-стилевой системе индивидуальной устной литературы периода образования и становления Казахского ханства. В Большинстве своем, произведениями героических певцов присущи такие признаки стиля. Как возвышенность слога, отточенность емкость и удивительная образность поэтической мысли, формульность художественной речи, свидетельствующая о древнем тысячелетнем развитии казахской устно-поэтической традиции, конкретность и практическая (функциональная) действенность слова. Важными составляющими поэтического стиля, дошедшими из глубокой древности и встречающимися в историко-героической поэмах в честь Кюль-тегина, Бильге-кагана и Тоньюкука, следует также считать монументальность, объективность суждения (иногда безжалостной критики), отсутствие поэтической вольности и легковесности, предельную содержательность и высокая традиционность. Это могучее наследие всей предшествующей фольклорной и литературно-эпической традиции мы уже не обнаруживаем с очевидной ясностью в творчестве других носителей более позднего времени. В вопросах теории художественного перевода эти свойства и признаки эпического стиля героической поэзии занимают первостепенное значение. Переводчику всегда необходимо знать, что при всей возвышенности, монументальности, традиционности и объективности, стилистика и поэтика произведений жырау, их особый социальный, политический статус отличают казахских героических певцов с одной стороны, от любых, известных нам, зарубежных певцов придворного типа (например, греческих аэдов, корейских хваранов или индийских кушилавов), с другой – от кочующих по всей степени собственно носителей казахской устно-поэтической традиции: акынов, салов и серэ, представителей демократических начал и маргинальной культуры. Таким образом и в вопросе теории художественного перевода освещение закономерностей функционирования поэтической системы в теснейшей связи с исследованием жанрового репертуара и художественно-стилевого своеобразия способствуют представлению об адекватности художественного перевода произведений героических певцов XV-XVIII веков. Не случайно В.Н.Путилов, подчеркивая особую значимость для поэтики фольклора категории жанра, рассматривает ее как узловую и определяющую. «Любое фольклорное произведение может быть прочитано и понятно должным образом лишь в рамках жанровой системы, которой оно принадлежит. Поэтика отдельного текста есть конкретный вариант поэтики жанра, реализация ее принципов. Художественные элементы данного текста становятся объяснимыми через сопоставление с аналогичными элементами других текстов той же жанровой системы»/2/. Например, в своей монографии «Жанр толгау в казахской устной поэзии» известный ученый Б.Ш.Абилкасимов, решая сложную научную проблему жанра толгау, этого, столь распространенного в устной поэтической традиции образца художественной речи, его стихотворно-поэтические особенности, его формульность, стилистические средства и приемы, все же не отметил принципиального различия и индивидуального своеобразия текстов толгау акынов и жырау, их разной эстетической, этической, социально-исторической и функциональной одержательности в отдельности, хотя к этому времени вышла и была широко известна монография Е.Д.Турсунова «Қазақ ауыз әдебиеті жасаушылардың байырғы өкілдері», в которой подробно была прослежена связь генетической истории каждого основного носителя казахского фольклора с генетической историей жанровых форм. Это, во-первых. Во-вторых, при всей огромной полезности и основательности научных положений и результатов из-за отсутствия внутривидовой дифференциации жанров в орбиту исследования толгау (как объекта исследования) уважаемым ученым введены такие, вполне самостоятельные, художественно-речевые жанры устной поэзии, как «Мадақ жыры» Казтугана (хвалебная песнь-мақтау), “Жалп-жалп еткен жапалақ” Шалкиза (поучение - нақлият өлең), знаменитое благопожелание-бата “Тілек” Бухара жырау и многие другие, Вот почему он и не дал четкого и ясного определения жанра толгау. А ведь толгау, исполняемые жырау, не говоря о других жанрах устной поэзии: үндеу, мақтау, (мадақ жыры), арнау, өсиет, қарғыс, қоштасу, алғыс, болжау, и т.д., - значительно отличаются от толгау акынов и по функциональной природе и по поэтической системе, и имеют свой ярко выраженный «социальный» отпечаток. Разнообразие этих форм, различие эстетические, мировозренческие, дидактические установки, степень героизации или идеализации, или же историчности, тематическое и идейное многообразие, функциональная природа (целенаправленность) высказывания и социальная адресность произведений показывают. Насколко широк внутрижанровый спектр по примуществу лиро-эпической поэзии героических певцов. Переводчику казахской классической геройческой поэзии всегда следует иметь ввиду. Что «жанровые системы не неподвижны, что любой жанр есть определенное состояние, явивщееся результатом исторического развития, и что он находится в процессе дальнейшего развития. То же самое можно сказать и о поэтике жанра, которую мы должны рассматривать в динамике»/3/. Ведь история жанра известно, есть всех его состояний в пршлом. Вернее было сказать, художественно-речевой жанр казахских акынов и жырау представляет собой определнный результат и известный уровень эволюции поэтической системы на искомом историческом этапе. Важнейшую роль в формировании, развитии, расцвете того или иного художественно-речевого жанра играют художественно-изобразительные и художественно-выразительные функции различных – ведущих и дополнительных – звеньев поэтической системы. Огромное значение этого факта в развитии, например, художественной прозы показала в работе «Казахская художественная проза: поэтика, жанр, стиль» известный литературавед А.С. Исмакова. Являясь лироэпическим по своей эстетической природе? Жанр толгау? Подчеркивает иследовательница? Генетически сохраняет в себе и лирическое и эпическое начала. Богатейшие стилевые возможности художественно-речевого жанра позволяют автору «истолкивать известные факты действительности», глубже и шире отражать быстро меняющуюся действительность. Это имеет, как известно, прямое отношение к истокам формиравание казахской художественной прозы. «Именно синтетическое обьяснение событий действительности в толгау,- пишет А. Исмакова сыграло в свое время огромную роль, открыв дверь в казазскую словестность прозаическим жанрам...Жанр толгау свидетельствует о переходности художественных традиций в раннем и позднем средневековые, о чем свидетельствует общность принципов казахской индивидуальной поэзии с композицией древнетюрских народных эпических памятников»/4/. Заканомерно возникает, казалось бы, известный вопрос: что такое поэтическая система? Поэтическая система – это совокупность художественно-поэтических средств и приемов, организующих поэтическое целое: поэтическая структура, художественно-изобразительные приемы, средства художественно-языковой выразительности: метафоры, всевозможные виды переноса (например, синекдоха), сравнения, эпитеты, гиперболы, соотносения явлений, ирония, градация, антитеза и т.д. Большую роль в организации поэтического единства, целостности играет изобразительный синтаксис, формирующий целые тирады, стилистические блоки, включающий в свой состав не только устойчивые выражения (клише), способствующие во многом формульности языка, соотносимый с магией или в более позднее время с дидактикой, поучениями, назиданиями. Поэтическая система – это система отобранных поэтом, автором поэтического произведения, художественно-языковых средств (тропов) и стилистических приемов, организующих в живом единстве целостность и национальную самобытность художественноо мира и текста писателя. Приминительно к традиции казахской устной индивидуальной поэзии жырау ХV-ХVІІІ веков их поэтическая система неизбежно обнаруживает целый ряд, как совпадающих с предшествующей традицией, так и отличных от нее новых художественных черт, признаков, придающий неповторимое стилевое своеобразие их произведениям. Ведь, как мы указывали выше, поэтика и жанровая система казахских героических певцов ХV-ХVІІІ веков типологически близка к индивидуальной устной литературной традиции акынов, но не торжественна. Вот почему столь важен анализ поэтической системы на всех ее уровнях, но, прежде всего, - ее ведущих звеньев: эпитетов, сравнений, гипербол и т.д. – определяющий не только жанровую природу произведений жырау, но и показывающей связи жанра с его предшествующими состояниями. «Не будет преувелечением сказать, - пишет В.Н.Путилов, - что это развитие фольклора как художественного феномена, что все развитие его богатой поэтики основывается на реализации этих связей. Они носят строго закономерный, обязательный характер, и результаты их действия по существу неотворимы»./5/. Только как возникает и функционирует потическая система. Важнейшим свойствам эпического стиля казахской классической героической поэзии является наличие меритократических идей. В процессе художественного перевода всегда ужно учитывать этот, чрезвычайно важный, аспект словесного искусства жырау. Это – принцип «особого поведения» и «особого мироотношения», который мы называем меритократей. Меритократия – «власть знающих», «избранных», «власть посвященых» «власть кочевой элиты». В более широком смысле, меритократия – принцип поведенияи мироотношения жырау. Он проявляется не только в величии и возвышенности эпического стиля, но и в отношении к людям, к слову, к жизни и к смерти. Меритократия - это стиль поведения: особое военое и конское снаряжение, одноактность и немногословность поэтического монолога. В советские времена об этом особом поведении, социальном облике, политической функции и исторической роли героических певцов пытались умолчать, в то время, как это именно этот важнейший принцип эпического стиля непосредственно придает особый колорит поэтике и стилистике, ярко подчеркивает художественное своеобразие, в силу важности и значимости высказывания способствует лаконичности и поразительной филигранности поэтических форм, формульности устной поэтической речи. Медлительность и величественность речи насыщена особой семантикой и символикой, сами стихотворные формы и элементы фоники, ритмики и строфики хранят значение кодов, криптограмм, передающих особую сакральность. Эта удивительная поэтическая речь, в своих истоках восходит, как это было убедительно доказано Е.Д.Турсуновым, к истокам шаманизма и магии. Например, при внимательном рассмотрении структуры отдельных поэтических текстов, анализе стилистических блоков и клише, можно обнаруживать с ясной очевидностью обаружить, что на уровне фоники, ритмики, строфики мы уже всречаемся с суггестивной природой казахского стиха, проявлющейся в структуре анафоры, монрима, образного параллелизма, всевозможных звуковых (аллттерация, ассонанс) и словесных, синтаксических повторво стилистического порядка, устойчивых формул, клише. Более всего в поэзии жырау привеликает семиотика стиховых форм, в усеченном виде представляющая модель мира. Конечно же, о большой древности и глубоких хужожественных традициях свидельствуют, так часто встечающиеся в поэзии жырау вертикальные, горизантальные, кольцевые, зеркальное, винтовые, более сложные – концентрические – композиции, реконструющие в содержательности своих художественных форм структуру обряда, мифа и ритуала. Этот структурно-композиционный аспект поэзии героических певцов ХV – ХVIII веков требует более подробного рассмотрения и в системе исследования поэтической системы пройзведений жырау, и в процессе художественного перевода при воссоздании на ином языке грандиозного эпическогот космоса произведения. Принцип меритократии произведениям казахских жырау высокую значимость, формирует, присущую лишь им, весьма своеобразную художественную манеру, в большой степени исходя из функциональности, «регулирует» жанры, организует саму систему отбора изобразительно –художественных, языковых средств, в целом – всю поэтическую систему, отличную от систем других осителей казахской традиции. Подобное своеобразие находится в неизбежном соответствии с политическим статусом и социальными функциями героических певцов, создававшими стихотворные тексты как «правило», «канон», «учение», соотносимые с обрядовой стороной, т.е. «внешним, бытийным, внефольклорным планом». В важные минуты прорицания, соответственно, на первый план выходила не развлекательная, не созрецательная, как для многих иных осителей фольклора, а действенная на сей момент функция речевого высказывания, обладающая, к тому же, высокими художественными достоинствами, органично вызываемыми внутренней, взаимозависимой и взаимосвязанной организацией всех участвующих художественно-изобразительных средств – элементов поэтической системы. «Функции – отмечает В.Н. Путилов, – не просто «роли», но определенные типы связей и зависимостей, это связи фольклорных структур с внефольклорными структурами, преобретающими для них самих структурный характер». /6/. При всей «строгости» стиля лиро-эпическая поэзия жырау чрезвычайно богата в жанровом отношении, хотя исследователи вполне справедливо отмечают, что «излюбленным жанром жырау является толгау» – краткие, небольшие по форме, философские суждения в стихотворного порядка. /7/. Лиро-эпический жанр толгау многие ученые соотносят с жанром оды. /8/ В русской и мировой литературе. Но даже толгау имеет внутривидовую классификацию: например, некоторые ученые отмечают, что толгау, исполняемые жырау, подразделяются на философские, философско-дидактические, ораторские и другие виды. Своё мнение на природу толгау выдвинул Е.Исмаилов, считавший, что все толгау делятся на две большие группы: героико-патриотические и назидательно-дидактические. /9/. Но это связано, прежде всего с особенностями литературно-исторического развития эпохи, повлекшей за собой изменение художественно-эстетических и этических принципов и художественного мира жырау на протяжении трех веков. Например, почти все толгау Асана Кайгы: «Бұл заманда не ғаріп», «Көлде жүрген қоңыр қаз», «Есті көрсе кем деме», «Еділ бол да, Жайық бол» и другие, – имеют строгий, назидательно-дидактический характер. Толгау Доспамбета, Ахтамберды, Умбетея, Бухара преимущественно насыщены героико-патриотическими мотивами и героико-романтическими образами, идеями, хотя и здесь встречается много дидактики, нравоучений, наставлений. Существенные различие между философскими толгау, например Асана Кайгы, Шалкииза, Актамберды объясняется эволюцией этого жанра, и в тесной связи с этим процессом – изменение стиля, и художественного мира, и самой поэтической системы. Изменение реально-исторического мира героических певцов, начиная ХV века и до ХVIII веков процессе литературно-исторического развития повлекло за собой, соответственно, и изменеение литературно-художественного мира жырау: изменились темы, идеи, мотивы и образы. Согласно методологии Е.Д. Турсунова, разработонной им в известной монографии «Возникновение акынов, жырау, салов, сери», каждый из носителей казахской устно-поэтической традиции обладает присущим лишь ему жанровым репертуаром, отражающим социальные функции и статус того или иного певца. Так по мнению ученого, жырау создающие оды в честь умерших воинов, стоят у истоков казахского классического героического эпоса, так как оды ( мадақтау, мақтау, мадақ жыры), созданные ими на погребальных церемониях, послужили сюжетным ядром, важнейшим компонентом в сложении героического сказания /10/. Образцы художествено-речевого жанра героических певцов, значительно отличаются по функциям, целям, установкам, эстетическим и этическим параметрам, а также по характеру использования художественно-поэтическтих средств от толгау акынов. Хотя в репертураре жырау также встречаются и коштасу-прощания, и ммактау-хвалебальные песни, и арнау посвещения, и каргыс-проклятья и другие многие жанры, используемые в устно-поэтической практике салов, сери, акынов и даже баксы. Но, например предсказания, предведения жырау имеют прочную генетическую связь с традицей гадателей и прорицателей жауырыншы, сходными, опять же, внешне с практикой прорицаний и предсказаний баксы, связанных непосредственно, как пишет Е.Д.Турсунов, с основной, врачевательной функцией. Жырау, как известно, этой функции не касаются: их функция – «лечение» общества хана, всего государственного организма от распрей, межплеменных ссор, междоусобиц. В связи с обретением жырау государственных, политических, социально-общественных функций меняется и жанровая природа предсказаний и предвестий, существующая в поэтическом арсенале героических певцов, и несомненно. Находящая своё отражение в выборе тех или иных художественно-речевых средств. Наиболее полно своё мнение о репертуаре казахских жырау высказала в своё время известный фольклорист Н.С.Смирнова. /11/. Указав на то, что «поэтический дар казахских жырау имел утилитарно-прикладное, а не только идейно-эстеетическое значение: жырау прорицали, наставляли и водушевляли войско в поход», – ученый выделяет в их репертуаре две основные преобладающие формы. «Первая – импровизация дидактического содержания, неписанная мудрость, обращение к каждому, расчитанное на многие поколения воспитуемых. Вторая – импровизация на случай имеющая непосредственный повод и адресата». У жырау ХVXVIII веков наиболее часто используемой формой ученый верно считает первую восходящую к фольклоным и дидактическим жанрам:пословицам, поговоркам, терме, (поучениям) нақыл сөз, (ораторским высказываниям) шешендік-сөз, композиционо и стихотворно организоваными принципом параллелизма. «Как в пословицах, – пишет автор, – терме, нақыл сөздер, так и импровизациях жырау для выделения основной мысли сопоставляет ряд предметов либо явлений, а образ создаётся совокупностью признаков, которые переданы однородными по структуре, композиционными и стихотворными формами. Следовательно, дидактическая и оюрядоавя поэзия есть основной источник фрмирования особой формы импровизации. «Основное, - заключает Н.С.Смирнова, - для этой формы – скрепление поэтических ассоциациий единой дидактической темой, что находит своё воплощение в разветвленной системе паралеллизмов и сопоставлений. Второй тип импровизации – на случай – обычно являет собой сочетание дидиактики с повествованием и рассуждением о случившемся. Поэтому ассоциативные паралелльные ряды назидательных строк оказываются в непосредственном соприкосновнии с лирико-публицистическими обращениями (что близко по своим формам к жанрам обрядовой поэзии – опвещениям о смерти –естірту, прощениям с родными местами –қоштасу, оплакиваниям умершего –жоқтау). Таковы, например, обращения Асана Кайгы к аз-Жанибеку, Шалкииза к бию Темиру, оплакивания батыра Богембая Умбетеем и Бухаром. Поэтическая манера и жанровая система жырау, доказывает Н.С.Смирнова, сформировались в основном из двух составных фольклорной традиции:народноной дидактики и обрядовой поэзии. Обратимся ко второму, не менее важному,мнению Турсунова в связи с жанровым репертуаром жырау.Если ученый выделяет в творческой практике этих носителей устно-поэтической традиций еще и создание геройческих од(мақтау), ставших важным компонентом эпоса, то и сам жанр классического геройческого эпоса, сформировавшийся окончательно к XIV-XVI векам, имел в своем генезисе тысячилетние фольклорные традиций. Более определенно по этому вопросу высказался М.О.Ауэзов. Сюжетной основной, например, классической геройческой или социально-бытовой поэмы в том виде, как они дошли до нас, автор считает сочетание бытовых песен различных жанров с самостоятельными сюжетами. Ссылаясь на такое мнение крупного ученого, О.Нурмугамбетова цитирует: “Первый костяк будущей поэмы образуют...песни прощания при расставании с богатырем, отправлявшимся в поход («коштасу»), свадебные песни во время его женитьбы и в особенности песни-плачи («жоктау») об умершем богатыре.../12/ Учитывая процесс создания геройческим певцом и хвалебной песни на тринзах по умершему герою, отмеченный Е.Турсуновым, мы получаем достаточно обширный комплекс жанрового репертуара жырау со своей творческой манерой, стилистикой и поэтикой, со эстетикой, тесно связанными с принципами меритократии- «избранности», «свищенности», «элитности знания». Значит, геройческому эпосу, у истоков которого стоят жырау предшествовала долгая и богатая история лирических жанров, что такие их виды, как коштасу (прощания), арнау (посвищения) мактау (восхваления), каргыс (проклятия), бата (благопожелания) в значительной мере подготовили почву для возникновения, роста и расцвета эпоса, лишь только с этапом вычленения и дальнейшей культурной спезцилизаций геройческий певец – в условиях военной демократии- выплотил по-своему, в соответствии со своим социально-политическим статусом и идеалогией бытовавшие до него в народной лирическоой стихии и в древнейшей поэзии акынов жанры. Не случайно М.Магауин называет жырау «древнеейшим типом акына»./13/ Таким образом, точка зрения Е.Д. Турсунова на репертуар жырау, оставаясь наиболее премлемой, подтверждается оснавательной концепцией М.О. Ауэзова о составе песен народно-обрядовой лирики в системе эпоса, у истоков которого стояли вышеназванные героические певцы, и положением Н.С. Смирновой о двух оснавных жанровых формах в творчестве жырау. Если же, напротив, исходить из репертура акынов, то как отметил Е.Д. Турсунов, он также, как и самый этот тип носителя, отражает свою генетическую историю и в свое образных художественных формах и жанрах представляет не менее интересного предстваителя устной традиции, являешогося, какдоказано ученым, более древним, чем жырау, которые выделелись и сформировались лишь в период «военной демократии» . Акыны же творили еще в эту эпоху, «когда фольклор знали все», то есть когда, фольклор был собственностью каждого рода, племени. Отсюда и репертуар этих певцов, включающий многочисленные наставления – бытовые, хозяйственные, этические ведущими мотивами которых являются родрвые, семейно-родовые связи, а наиболее частыми образами родичи, предки, в то время, как в поэзии жырау – хан , весь казахский народ, герой. Особенностями акынских толгау являются то, что они чаще всего повествуют о возрасте, о старости, утешении и скорби. Главным обраом, говрит Е.Д. Турсунов, акыны учасвовали в айтысах (от имени родов) и знали эпические хроники родов – шежире. Поэтому столь важно было осветить жанровый репертуар героических певцов жырау и показать существенное различие между этими двумя представителями казахской устно-поэтической традиции. Но и художественные миры и поэтические системы жырау, о коктрых мы говорили выше так же различаются между собой, и исследователю геройческой поэзии и художнику переводчику необходимо помнить об их эволюции и своеобразии художественных миров индивидуальных авторов, живущих своим собственным миром, чувствами, переживаниями, выражающими свои впечатления, гнев и радость, хотя и отражающими общие темы, мотивы, идеи одного исторического, социально культурного пространства. Не стоит, при всей кажимости, механически накладывать модель одного художественного мира автора на другой, перелицовывая ее, ведь по-разному в художественной речи героических певцов могут передаваться даже одна и та же историческая тематика, воссоздаваться – одни и те же исторические образы, воплащаться – одни и те же героико-патриотические мотивы, освященными общими идеями народных свершении и судеб. Даже простой семисложник в герооической традиции в состоянии передать не только боевой ритм, скачку тулпара, высокий эпический слог, но и протую грусть, глубинную философию, размышление болшой общественной значимости. В этом стихе могут по-разному присутствовать то древняя мудрая этика, то яркость и экспрессивность образов, то лаконизм поэтической мысли, то медлительные величие и многозначность худежственных символов, то важность общественно значимых идей, то личная трагндия, воссоздающих мироощущение и мироотношение жырау. В художственном переводе следует отзазить индивидуальную природу обращений, наставлений, критики ханов каждого из героических певцов, будь они даже современниками, живущими атмосферой одной исторической эпохи. Различной степенью возвышенности, эмоционального подъема, воодушевления, вдохновения отличаются и завещания, назидания, бата-благопожелания, - то есть произведения, принадлежащие к одному роду, жанру, виду и даже-к одному внутривидому разряду. Например, поэзия Ахтамберды в отдельных образцах худежстенно-речевого жанра достигает небывалого в истории казахской геройческой поэзии высокого эмоционального накала, который не встречается в творчестве ни ранних жырау, ни в произведениях его современников, героических певцов XVIII века. Близким и самым ярким по экспрессии и выразительности художственном соответсвием могут быть лишь гневные, пламенные ундеу-призывы Махамбета Утемисова, мятежного поэта XIX века. По-разному может звучать в поэзии жырау и нравственная проблематика,существенно отличающаяся не только от голого дидактизма акынов, но и от сиоеобразия художственного мира героического певца. Также совсем по-разному в своих поэтических обращениях жырау порицают, получают и проклинают и ыоспевают одних и тех же ханов, создают образы народных героев и батыров: Ер Есима, Бгембая, Шакшак-улы Жанибека, Баяна батыра, народного героя Кабанбая и других,-несмотря на то, что художственно-речевым жанрам этих певцов, в отличие от большинства устных произведений акыов присущ, как извесо, общественный и историчнский характер. Значить, ведушую роль в определении своеобразия художственого мира произведений должен сыграть анализ поэтической системы системы пройзведений героических певцов, но и осветить роль этих элементов в формирования тех или иных жанровых форм или признаков. Поскольку, по преданиям, жырау – өсиетші: совестники, наставники и прорицатели при ханах, а анализ элементов поэтической системы должен подтвердить особый статус героических певцов, широко осветить специфику и своеобразие жанров устной индивидуальной поэзии, (например, столь запутанный вопрос, как отличие толгау от терме, и более конкретно – толгау акынов от толгау жырау или терме акынов от терме жырау), пролить свет на связи и взаимосвязи с богатейшим фольклором других тюркских народов, а, главным образом, уяснить своеобразие художественно-образной системы, специфику фольклоных жанров, используемых устно-поэтической практикой жырау. Анализ поэтической системы позволит осветить «социальную функцию» жанра изнутри, лишь потверждая внешние «внефольклорные (обрядовые, утилитарно-действенные) связи. Совокупность ряда черт, родовых признаков толгау, коштасу, мактау, арнау и других жанров будет четко характеризовать социально-этический, функциональный аспект творчества жырау как своеобразного носителя казахской устнопоэтической культуры. В конечном счете, ас будут более всего интересовать художественный мир пройзведений жырау и художественно-языковые формы его реализации в художественном переводе. 1.Негимов С. Ақын-жыраулар поэзиясы. Генезис. Стилистика. Поэтика. Алматы, «Ғылым», 2001. 2.Абылкасимов Б.Ш. Жанр толгау в казахской устной поэзии. А., 1984. 3.Смирнова Н.С. Устная индивидуальная поэзия акынов и жырау. В кн.: 4.История казахской литературы в 3-х тт. Т.I. Алма-Ата, 1968. 5.Тұрсынов Е.Д. Қазақ әдебиеті жасаушылардың байырғы өкілдері. Алматы, «Ғылым», 1976. 6.Путилов В.Н. В кн: Фольклор. Поэтическая система. Стр. 16. М., 1977. 7.Путилов В.Н. Там же, стр 16. 8.Исмакова А.С. Казахская художественная проза: поэтика, жанр, стиль. Стр 41. А., 2003. 9.Путилов В.Н. Там же, стр. 16. 10.Путилов В.Н. Там же, стр. 18. 11.М.Магауин. Поэты Казахстана. Поэзия казахского кочевья. М-Л., 1977, стр. 5. 12.Турекулов. Современный казахский фольклор. Жанрово-стилистический анализ. Толгау. Стр. 5. Алма-Ата, «Мектеп», 1977 13.Н.Турекулов. Там же.. стр 12. 14.Турсунов Е.Д. Происхождение акынов и жырау, салов и сери. Астана, «Фолиант», 1999. 15.Смирнова Н.С. Устная индивидуальная поэзия акынов и жырау. В кн.: История казахской литературыв 3-х ттэ Т.I. Алма-Ата, 1968. 16.Нурмагамбетова О. Кобыланды батыр. Казахский героический эпос. М.: 1975г, стр.50. 17.М.Магауин. Поэты Казахстана. Поэзия казахского кочевья. М-Л., 1977, стр.5. жүктеу/скачать 1,14 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|