Глава 8. Конфликтное взаимодействие 2 4 9
во внимание возможную негативную реакцию партнера и негативные послед
ствия для их отношений (как здесь и теперь, так и в отдаленной перспекти
ве). Напротив, усилия сторон (или одной из них) могут быть ограничены же
ланием сохранить отношения на приемлемом уровне и не «платить» за свои
действия слишком высокую «цену». Таким образом, эмоциональные аспекты
конфликта, ограничивая или не ограничивая действия участников в предмет
ной сфере, могут выполнять своего рода корректирующую функцию.
В рамках эмоционального измерения конфликта могут существовать и са
мостоятельные цели участников взаимодействия, связанные с потребностями
воздействия на партнера. Например, выражение враждебности по отноше
нию к партнеру или стремление его «наказать» может стать доминантой кон
фликта, когда последний перестает быть способом решения проблемы и ста
новится самоцелью (т. е., в терминах социологии, смещается от реалистиче
ской разновидности конфликтов к нереалистической).
Фактически никогда при анализе конфликтов объектом специального рас
смотрения не становятся мотивы, связанные с потребностью в обосновании
своей позиции, своих действий или решений для себя и/или для других.
В психологической литературе общепринятым является представление,
что стандартное, типичное, совпадающее с принятыми шаблонами и потому
«понятное» поведение в обосновании не нуждается. В остальных же случаях
поведение людей нуждается в «расшифровке», которая оказывается возмож
ной в значительной степени благодаря тому, что у окружающих «вырабаты
вается определенный более или менее автоматически функционирующий
психологический подтекст к их поведению» (Рубинштейн, 1959, с. 180).
«В деятельности, протекающей в присутствии свидетелей, открываются два
смысловых полюса, два противолежащих смысловых пласта — "смысл для се
бя" и "смысл для других". Первый из них не требует никаких обоснований
и мотивировок, кроме самого действительного мотива деятельности — того
предмета, на который она направлена, или проблемы, во имя разрешения ко
торой организуются и выполняются действия и операции субъекта. Для вто
рого таких обоснований недостаточно: выполнение требований "смысла для
других" предполагает наличие за каждым элементом поведения, презентируе-
мого воспринимающему, определенного социально кодифицированного, кон
венционального и общедоступного значения» (Хараш, 1981, с. 31). На основе
этого возникает своеобразный мотив «быть понятым». В экспериментальном
исследовании было показано, что на участников ситуации не так действовала
угроза быть наказанным, как угроза быть непонятым (там же, с. 32-33), что
можно проиллюстрировать многочисленными примерами из повседневных
ситуаций.
В определенном смысле конфликтная ситуация содержит в себе парадокс.
С одной стороны, в конфликте изначально присутствует оправдание своей
позиции и своих действий («смысла для себя»): каждый из участников кон
фликта уверен в своей правоте, он делает «правильно», а партнер — «непра
вильно» (даже если обнаруживается готовность признать собственную не-
2 5 0 Часть II. Феноменология конфликтов
правоту в частностях, то все равно он «более прав», чем партнер). С другой
стороны, конфликтная ситуация «по определению» содержит в себе множе
ственность (или как минимум двойственность) альтернатив: само противо
действие сторон направлено на то, чтобы добиться от партнера желаемых
действий, желаемого поведения. Таким образом, заведомо предполагается воз
можность другого, «ожидаемого» поведения партнера. Поскольку партнер,
в свою очередь, имеет аналогичные ожидания, возникает рассогласование:
смысл позиции «для себя» не тождествен смыслу позиции «для других».
Именно возможность неоднозначной интерпретации противоречия между
участниками конфликта усиливает у них мотив «быть понятым», а если речь
идет об окружающих, то, следовательно, и быть поддержанным (реальными
действиями или сопереживанием). Она заставляет человека стремиться к
обоснованию своих действий в глазах окружающих, причем тем сильнее, чем
более он осознает возможность неоднозначной интерпретации своего поведе
ния. Это обоснование может приобретать форму реальных действий, связан
ных с обсуждением и «объяснением» окружающим сложившейся ситуации,
своих действий и действий партнера. В «закрытой» ситуации, например в се
мейном конфликте, который недоступен окружающим и часто скрывается от
них, как будто нет необходимости обоснования своего поведения, однако вы
соконормативные субъекты могут и в этих условиях стремиться соответство
вать социальным стандартам.
Таким образом, понимание поведения человека в конфликтной ситуации
требует не только обращения к целям, связанным с предметом конфликта
или с отношением к партнеру, но и учета таких мотивов, как «быть справед
ливым», «сохранить лицо», «оказаться правым».
Однако изолированно рассматриваемые цели участников взаимодействия
сами по себе еще не означают выбора ими соответствующих стратегий взаи
модействия. Цели, связанные с предметной стороной конфликта, теоретиче
ски могут быть достигнуты как с помощью конкурентного, так и с помощью
кооперативного поведения, как в результате «борьбы», так и в результате до
говоренностей (даже если речь идет о получении одностороннего «выигры
ша», можно рассчитывать на уступки партнера). Цели и установки участни
ков конфликта относительно друг друга (сохранить отношения с партнером
или «наказать» его) также могут не вести к определенному типу взаимодейст
вия (ведь возможно соответствие установок — оба партнера готовы к «мирно
му» решению или, например, один из них готов «быть наказанным» и «вино
ватым»). В нормативном обосновании происходящего заинтересованы оба,
но своеобразие конфликта позволяет каждому из них считать себя правым
и справедливым.
Прогноз поведения участников конфликта с точки зрения преследуемых
ими целей не становится проще, даже если мы рассмотрим иерархии целей
каждого участника в их соотношении друг с другом.
В рамках каждой из целей человек может стремиться к достижению одно
стороннего преимущества («выигрыша»): добиться «решения дела» в свою
|