Артур Конан Дойл: «Приключения Шерлока Холмса»
100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
121
– Мне кажется, она умерла от ужаса и нервного потрясения. Но я не представляю себе, кто мог
бы ее так напугать.
– А цыгане были в то время в усадьбе?
– Да, цыгане почти всегда живут у нас.
– А что, по-вашему, могли означать ее слова о ленте, о пестрой ленте?
– Иногда мне казалось, что слова эти были сказаны просто в бреду, а иногда – что они
относятся к цыганам. Но почему лента пестрая? Возможно, что пестрые платки, которые носят
цыганки, внушили ей этот странный эпитет.
Холмс покачал головой: видимо, объяснение не удовлетворяло его.
– Это дело темное, – сказал он. – Прошу вас, продолжайте.
– С тех пор прошло два года, и жизнь моя была еще более одинокой, чем раньше. Но месяц
назад один близкий мне человек, которого я знаю много лет, сделал мне предложение. Его
зовут Армитедж, Пэрси Армитедж, он второй сын мистера Армитеджа из Крейнуотера, близ
Рединга. Мой отчим не возражал против нашего брака, и этой весной мы должны обвенчаться.
Два дня назад в западном крыле нашего дома начались кое-какие переделки. Была пробита
стена моей спальни, и мне пришлось перебраться в ту комнату, где скончалась сестра, и спать
на той самой кровати, на которой спала она. Можете себе представить мой ужас, когда прошлой
ночью, лежа без сна и размышляя о ее трагической смерти, я внезапно услышала в тишине тот
самый тихий свист, который был предвестником гибели сестры. Я вскочила, зажгла лампу, но в
комнате никого не было. Снова лечь я не могла – я была слишком взволнована, поэтому я
оделась и, чуть рассвело, выскользнула из дому, взяла двуколку в гостинице «Корона», которая
находится напротив нас, поехала в Летерхед, а оттуда сюда – с одной только мыслью повидать
вас и спросить у вас совета.
– Вы очень умно поступили, – сказал мой друг. – Но все ли вы рассказали мне?
– Да, все.
– Нет, не все, мисс Ройлотт: вы щадите и выгораживаете своего отчима.
– Я не понимаю вас…
Вместо ответа Холмс откинул черную кружевную отделку на рукаве нашей посетительницы.
Пять багровых пятен – следы пяти пальцев – ясно виднелись на белом запястье.
– Да, с вами обошлись жестоко, – сказал Холмс.
Девушка густо покраснела и поспешила опустить кружева.
– Отчим – суровый человек, – сказала она. – Он очень силен, и, возможно, сам не замечает
своей силы.
Наступило долгое молчание. Холмс сидел, подперев руками подбородок и глядя на
потрескивавший в камине огонь.
– Сложное дело, – сказал он наконец. – Мне хотелось бы выяснить еще тысячу подробностей,
прежде чем решить, как действовать. А между тем нельзя терять ни минуты. Послушайте, если
бы мы сегодня же приехали в Сток-Морон, удалось бы нам осмотреть эти комнаты, но так,
чтобы ваш отчим ничего не узнал.
– Он как раз говорил мне, что собирается ехать сегодня в город по каким-то важным делам.
Возможно, что его не будет весь день, и тогда никто вам не помешает. У нас есть экономка, но
она стара и глупа, и я легко могу удалить ее.
– Превосходно. Вы ничего не имеете против поездки, Уотсон?
– Ровно ничего.
– Тогда мы приедем оба. А что вы сами собираетесь делать?
– У меня в городе есть кое-какие дела. Но я вернусь двенадцатичасовым поездом, чтобы быть
на месте к вашему приезду.
– Ждите нас вскоре после полудня. У меня здесь тоже есть кое-какие дела. Может быть вы
останетесь и позавтракаете с нами?
– Нет, мне надо идти! Теперь, когда я рассказала вам о своем горе, у меня просто камень
свалился с души. Я буду рада снова увидеться с вами.
|