Образование сердца
Итак, ревнуя о спасении, все внимание должно обращать на устроение
сердца или на напечатление в нем истинно христианских чувств и
расположений, при пособии видимого устроения, исполнения добрых дел
и упражнений, которые необходимо входят в состав спасительного пути.
Не должно, например, ограничиться знанием Символа веры или даже
Катехизиса, а надо сердцем принять и возлюбить всякую богооткровенную
истину, которая в них изъясняется. Не должно довольствоваться одним
внешним участием в молитвах Церкви, а надо и умом – в сердце
возноситься к Богу; не должно останавливаться на одном доброделании,
телом совершаемом, но надо воспитывать в себе еще добрые чувства и
расположения и проч. Ибо чего нет в сердце, того и на деле нет.
Если нет веры в сердце, то ее совсем и нет, хотя бы кто и назывался
православным. Если нет воздыханий в сердце, нет их и совсем, хотя бы кто
воздух колебал или бил себя в грудь и воздвигал молитвенно руки. Если
нет страха Божия в сердце, нет его и совсем, хотя бы кто по виду казался
исполненным благоговения. Если нет чистоты и бескорыстия в сердце, нет
их и совсем, хотя бы кто был чист телом и ничего не имел из благ мира.
Если не бывает человек в храме сердцем, нет его и совсем, хотя бы он тут
стоял телом.
Так, все надо совершать сердцем. Сердцем любить, сердцем
смиряться, сердцем к Богу приближаться, сердцем прощать, сердцем
сокрушаться, сердцем молиться, сердцем благословлять и проч. и проч.
Ибо каков кто в сердце, таким имеет его Бог, таким Он его видит и так
относится к нему, несмотря ни на какие внешние отличия и
преимущества. Каин в Авель приносили жертвы вместе, но Бог «призрел
на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел» (Быт. 4:4–5).
Мытарь и фарисей молились вместе в церкви, но мытарь принят, а
фарисей отвержен. Где причина таких отличий? В настроении сердца
(сравн. Лк. 12:16–20 – притча о богаче; Исаия гл. 1-я и др.; Иезек. гл. 8-я;
гл. 9:9–10).
В подтверждение этого имеется много примеров и из жизни святых.
Запомним себе случай из жизни святого Андрея Христа ради юродивого
(пам. 2 окт.), как ему открыто было внутреннее настроение одного
человека. Все почитали этого человека за трудолюбие, приветливость и
воздержание. Но св. Андрей, подойдя, увидел змия сребролюбия,
обвившегося вокруг его шеи. Вот, одно было по наружности, а другое
внутри. Другой раз шел один человек. На вид ничего худого не было
видно, но открылась очи у св. Андрея, и он увидел Ангела, как бы
зажимавшего себе нос от зловония. На вопрос: что это значит, Ангел
сказал: Нестерпимо зловоние блудной страсти, коею обладаете сие лицо».
В житии св. Евфимия Великого (пам. 20 янв.) рассказывается, что был
в той стране старец, всеми чтимый и много всех пользовавший своими
наставлениями и советами. Все считали его святым и богоугодным. Но
когда он был при смерти, пришел другой старец и увидел, что бесы
окружают его одр и с торжеством ожидают исхода души его... Из жизни
древних подвижников повествуется также, что в египетской пустыне был
старец, который, когда присылал кто к нему какое подаяние, тотчас,
прозревая по благодати, говорил ученикам: «тут кровь и слезы, это
отдается корыстью, а это – плотской нечистотой, или тщеславием, или
гордыней» (
еп. Феофан. Внутренняя жизнь. Из слов к Тамбовской и
Владимирской паствам в 1859–1886 гг. Изд. 2-е, М. 1899, стр. 4–11
).
А вот повесть из жизни, почти нам современная. В письмах
Святогорца приведена следующая повесть. В одном женском монастыре
жила при игуменьи ее племянница, прекрасная собою и безукоризненного
поведения. Все сестры любовались и назидались ее ангеловидностью и
необыкновенной
скромностью.
Она
скончалась.
Ее
похоронили
торжественно, в твердой уверенности, что чистая душа ее воспарила в
райские обители. Огорченная разлукой с ней, игуменья предавалась
непрестанной молитве, усиливая эту молитву постом и бдением, и
просила Господа, чтобы Он открыл ей, какой небесной славы удостоилась
ее племянница в лике блаженствующих девственниц. И Господь открыл ей
участь племянницы в видении. Однажды, когда игуменья в келейной
тишине в полночь стояла на молитве, – внезапно расступилась земля под
ее ногами, и клокочущая огненная лава потекла пред взором молившейся.
Вне себя от испуга, она взглянула в открывшуюся пред ной пропасть и
видит среди адского пламени свою племянницу.
– Боже мой! – в отчаянии воскликнула она. – Тебя ли вижу я?
– Да, – со страшным стоном произнесла погибшая.
– За что это? – с горестью и участием спросила старица. – Я надеялась
видеть тебя в райской славе, в ликах святых ангельских, среди непорочных
агниц Христовых, а ты... За что это?
– Горе мне, окаянной! – простонала мучившаяся. – Я сама виною
вечной моей смерти в этом пламени, непрестанно пожирающем, но не
уничтожающем меня, и Бог открыл тебе тайну моего положения.
– За что ж это? – сквозь слезы спросила игуменья.
– За то, – отвечала мучившаяся, – что я в виду вашем казалась
девственницей, непорочным ангелом, а на самом деле была не то. Я не
осквернила себя плотским грехом, но мои мысли, мои тайные желания и
преступные мечты свели меня в геенну. При непорочности моего
девического тела я не умела сохранить в непорочности мою душу, мои
мысли и движения сердечные, и за это я предана муке. По неосторожности
моей я питала в себе чувство сердечной привязанности к одному юноше,
услаждалась в моих мыслях и мечтах представлением его прекрасного
вида и соединением с ним и, понимая, что это грех, стыдилась открыться в
нем духовнику при исповеди. Следствием порочного услаждения
нечистыми мыслями и мечтами было то, что по кончине моей святые
ангелы возгнушались мною и оставили меня в руках демонов, и вот теперь
я горю в гееннском пламени, вечно буду гореть и никогда, никогда не
сгорю, нет конца мучению для отверженных небом!
Сказав
это,
несчастная
застонала,
заскрежетала
зубами
и,
подхваченная пылающей лавой, скрылась со всем видением от взора
игуменьи (
Достарыңызбен бөлісу: |