найти им удовлетворение в Боге. Когда будет в сердце сознание и чувство
таких нужд, тогда и само сердце не дает вам отбегать мыслями на другое, а
будет заставлять вас умолять Господа о них.
За всеми нами водится немалый грех – что, тогда как ко всякому
другому делу приступаем с некоторым приготовлением, как бы оно мало
ни было, за молитву боремся с ветру, – и
спешим ее сделать как можно
поскорее, как будто это дело мимоходное, придаток к делам, а не
главнейшее из них. Это никак нельзя себе позволять. Доведите себя до
убеждения, что такое отношение к молитве есть преступление и
преступление тяжелейшее... Мы забываем, что бывает и молитва в грех.
Считайте молитву в своей жизни первым и главным делом и такою имейте
ее в своем сердце. Затем и приступайте к ней, как к первому делу, а не как
между-делию (
еп. Феофан. Что есть духовная жизнь. Письмо 48, стр.
177
). Тогда молитва будет
религией в действии и движении, и из нее
потом, как из ключа, все потечет доброе и святое (
его же. Письма.
Душеполезное чтение, 1897, т. 2, стр. 300
). Хорошо располагает к молитве
богомыслие. Приступая к молитве, надо поставить себя в присутствие
Божие, возбудить в себе страх Божий и благоговение (пред Кем предстою?
Кому дерзаю беседовать?) и затем, став вниманием в сердце пред лицом
Господа, и воодушевись
живой верой и упованием, – обращать к Нему
оттуда свою молитву с чувствами, какие при этом Бог пошлет.
«Когда молишься Господу, – пишет прот. Иоанн Сергиев, – вообрази
живо, Кому ты молишься. Ты молишься безначальному и бесконечному
Царю всякой твари, всесвятому, всеблагому, всемогущему, премудрому,
вездесущему, всеправедному, пред
Которым благоговеют миллионы
миллионов ангелов различных порядков, Которого воспевают воинства
мучеников, сословие пророков и апостолов, соборы святителей,
преподобных, праведных.
«Когда молишься (или что другое делаешь), будь постоянно в полной
уверенности, что Бог тебя ясно-преясно видит, во
всем совершенстве, со
всеми твоими мыслями, желаниями, делами, во всех твоих состояниях, в
каждый момент твоего бытия, – слышит лучше всякого тонкого слуха все
твои внутренние движения, все твои слова,
хотя Сам и не имеет глаз и
слуха, этих раздельных и сложных, а потому и несовершенных органов
познания (хотя для нас они совершенны), будучи Сам в существе Своем
весь зрение, – почему и назвали Его греки Феос – и весь слух, или точнее,
весь свет и видение.
Если Церковь составила и передала в общее употребление молитвы и
песнопения Триединому Богу и святым Его, то это значит, что Бог слышит