потерявших всякую охоту учиться. Сами процессы воспитания и
обучения оказываются «оторванным» от жизни детей, от их реальных
интересов и поэтому отторгаются ими, вызывают сопротивление и
неприятие.
Следствием этого, по
мнению Амонашвили, является тот факт,
что авторитарно-императивная педагогика исходит из невозможности
осуществления образования без принуждения, что неизбежно
порождает насилие по отношению к детям. Важнейшей задачей
авторитарно-императивной
педагогики
является
поддержание
дисциплины. Стержнем соответствующей ей модели
образовательного
процесса
становится
тип
педагогического
взаимоотношения,
предполагающего, с одной стороны, требовательность и строгость, а с
другой – подчинение и послушание. Активность ребенка оказывается
полностью подконтрольной воле взрослого, который, стимулируя,
направляя или подавляя ее, решает поставленные им задачи по
воспитанию и обучению своего питомца.
Главным
для
авторитарного
педагога,
подчеркивает
Амонашвили, оказывается внешняя цель образования, а
не сам
ребенок. Пытаясь ее достичь, учитель стремится опереться на
незыблемые
педагогические
установления
и
требования,
нивелирующие индивидуальные особенности детей. Ребенок как бы
отчуждается от участия в выстраивании своей образовательной
траектории. Он превращается в средство достижения педагогических
целей и рассматривается не
как целостная, уникальная, неповторимая
личность, а как материал, с которым работает воспитатель и который
обладает определенными качествами и свойствами, способствующими
или, наоборот, препятствующими реализации замысла учителя-
творца.
В качестве типичного примера авторитарно-императивной
педагогики Амонашвили рассматривает
официальную советскую
педагогику и соответствующую ее установкам практику массовой
советской школы. Реальной же альтернативой ей, по мнению
Амонашвили, является
Достарыңызбен бөлісу: