Рудольф Штейнер Карма профессий в связи с жизнью Гёте ga 172 Космическая и человеческая история

ДЕСЯТАЯ ЛЕКЦИЯ

А теперь, раз Мистерия Голгофы разыгралась во времени, в течение развития человеческого рода на Земле, рассмотрим это развитие человеческого рода на Земле. Мы ведь знаем, что человек перешел на Землю из предшествовавших миров, и, как мы говорили в «Очерке тайноведения», в определенный момент времени он подпал тому, что можно назвать люциферическим искушением, соблазном. Мы часто рассматривали в смысле исследования духовной науки то, что называется люциферическим искушением. Мы знаем, что оно выражено в величественной картине в начале Ветхого Завета, в образе так называемого грехопадения, где Люцифер выступает как змей в раю; это один из мощнейших образов религиозных преданий.

И если окинуть взором время, пройденное человеческой эволюцией от люциферического искушения до Мистерии Голгофы, то увидим, что люди от первоначальных, ранних планетарных ступеней, когда они имели атавистическое ясновидческое откровение, посредством которого духовные миры стояли перед их душевным оком, постепенно спустились вниз; так что в столетиях, предшествовавших Мистерии Голгофы, они уже были не в состоянии поднимать взор в духовные миры, а располагали лишь отголосками древних познаний о духовных мирах.

Проведем перед нашими душами относительно короткий земной период (мы не можем вернуться до люциферического искушения) – последующие ступени нисходящего развития человечества до Мистерии Голгофы. Тут мы найдем следующее. Если мы вернёмся достаточно далеко назад, мы найдём, как то, что люди раньше имели как атавистическую мудрость, как действительное созерцание духовных миров, нашло своё выражение в отголосках религиозных мировоззрений в форме почитания более или менее значительного, выдающегося предка. То есть в различных областях Земли мы находим религиозные культы, которые можно назвать культами предков. Такие культы предков ведь и теперь наблюдаются у людей, остановившихся на более или менее ранних ступенях развития. Итак, люди почитают или взирают с почитанием к предку. Что собственно лежит в основе этого созерцания предков? В чем реальность почитания предков в те древнейшие времена, в которые еще можно заглянуть? Скажем так: вернёмся назад в тёмные времена, там в определенную эпоху существовали культы предков (см. схему на стр.).

Эти культы предков не основывались, как это полагает сегодняшняя поверхностная наука, на том, что люди вообразили себе, будто нужно почитать предков, а на том, что в древнейших культах предков люди в определенные периоды своей жизни имели непосредственное созерцание своих предков. Тот, кто взирал вверх к своему предку-богу, в определенные периоды своей жизни, в состояниях между бодрствованием и сном, как это было на древнем этапе развития человечества, действительно приходил к совместному бытию с тем, кого он почитал как своего предка. Предок являлся ему не только во сне, но и в сновидческом представлении, которое для него было реальностью. И те люди бы кому являлся общий предок, были соединены в служении этому общему предку.

То, что люди видели в духе, было возвышенным человеческим обликом, однако за этим человеческим обликом скрывалось еще нечто иное. Если хотим познать, что собственно скрывалось за этим духовным обликом, нужно учесть следующее: предок некогда умер; он ушел с Земли как высокоуважаемая личность, которая сделала много хорошего для определенной человеческой общности. Предок прошел через врата смерти, и, следовательно, когда люди поднимали взор к нему вверх, он был на пути между смертью и новым рождением. Что же из его существа видели люди, взирающие вверх к нему?

Мы ведь знаем, что человек, пройдя через врата смерти, затем еще краткое время находится в своем эфирном теле; затем это эфирное тело он слагает с себя. Но это означает, что эфирное тело переходит в духовные миры, в эфирный мир. Человек в своем "я" и в своем астральном теле развивается дальше, а эфирное тело переходит в эфирный мир. Так как соответствующий человек создал на Земле консистенцию, воспоминание эфирного тела оставалось долго. Эфирное тело своих предков люди воспринимали в своем старом атавистическом, сновидческом ясновидении, почитали то, что им открывалось посредством этого эфирного тела. Однако между смертью и новым рождением это эфирное тело приходит в соприкосновение с духами высших иерархий, прежде всего с духами иерархии Архаев, Духов Времени. И так как этот человек представлял собой значительную для развития человечества личность, то он связывал себя с Духом Времени, который приводил развитие человечества на шаг вперед.

То, что проявляло себя, я бы сказал, через призрак предка, было по существу Духом Времени, одним из Духов Времени, так что древнее религиозное культовое почитание предков было ничем иным, как почитанием Духа Времени. Всюду, где мы возвращаемся в доисторические времена, мы находим, что люди почитали эфирные тела своих предков как средства откровения Духов Времени. Итак, возвращаясь к культам предков, мы находим почитание Духов времени, Архаев.

Затем люди спускаются ниже и начинают почитать тех божеств, которых мы знаем из различных мифологий, и которые являются Архангелами; в греческой мифологии Зевс и другие божества имеют значимость Архангелов. В древнейшие времена люди поднимали взор к Духам Времени, затем они поднимали взор к тем духам, которые уже не являются Духами Времени, но равнозначны тем духам, которые руководят народными племенами, к Архангелам. Так что мы можем сказать: политеизм следует за культом предков; люди почитают Архангелов.

Затем приходит эпоха, когда люди спускаются еще ниже, когда постепенно уже должно рождаться "я" отдельных людей. И мы находим, что более продвинутые народы сравнительно раньше, а другие позже, – египтяне, например, уже во втором тысячелетии, переднеазиатские народы позже, – переходят к монотеизму, то есть уже начинают почитать не Архангелов, а Ангелов, каждый почитает своего Ангела. Они спускаются от более высокого политеизма к более низкому монотеизму. После моих вчерашних пояснений, вам уже не будет трудно понять то, что я говорю сейчас, вы увидите, что люди должны исцелиться от высокомерия, которым пропитана вся современная религиозная наука: будто то, что обычно называют монотеизмом, должно смотреть свысока на политеизм, как на религию более низкой ступени. Ведь это не так, а так, как я показал теперь.

Почему эти древние народы были в состоянии почитать Архаев, Архангелов, Ангелов? Потому что они еще имели остатки, или отголоски древнего атавистического ясновидческого искусства. Поэтому они могли подниматься к тому, что является сверхчеловеческим; в определенной мере они могли вырастать над человеческим, подниматься к сверхчеловеческому. И в древних мистериях это достижение сверхчеловеческого культивировалось совершенно особенно. Тут люди приводились к развитию в себе того, что выходило за пределы человеческого, того, что человеческую душу поднимало в царство духовности. Однако теперь приходит время, когда человеческое "я", как оно живет тут между рождением и смертью, рождается для человека. Это было временем Мистерии Голгофы. Если бы не произошла Мистерия Голгофы, люди бы дегенерировали; от почитания Ангелов они перешли бы к почитанию существа, стоящего на одну ступень ниже в иерархии, – самого человека. И мы должны только вспомнить, что римские цезари требовали по отношению к себе богоподобного почитания, и для народа они действительно были богами, чтобы понять, что ко времени Мистерии Голгофы люди в своей дегенерации зашли так далеко, что молились уже не Архаям, Архангелам или Ангелам, а самим людям. В это время, для спасения от почитания земного человека должен был явиться Богочеловек.

Архаи, Духи Времени Культ предков

Архангелы Политеизм

Ангелы Монотеизм

Человек Богочеловек

Вступление Богочеловека в историю означает существенно новый вид отношения к религиозной жизни. Ибо где реализовывался культ Ангелов, Архангелов, Архаев? Где, в конце концов, реализовывался культ человека в форме поклонения римским цезарям? В самом человеке; ибо никто не почитал цезарей посредством цезарей, а, само собой разумеется, посредством самих себя; это возникло в самом человеке, исходило наружу из человеческой души. Христос же должен был быть воспринят извне, как природные явления, он должен был подойти к человеку с совсем иной стороны, чем Боги древних религий. «Там, где двое соединены во имя Мое – Я посреди них» – это важнейшее положение христианства, ибо оно означает, что хотя на пути чисто индивидуальной мистики можно найти Ангела, Архангела, даже Архая, но Христа на пути чисто индивидуальной мистики невозможно найти. Тот, кто хочет следовать индивидуальной мистике, как это описывается часто и среди теософов, как правило, доходит только лишь до Ангела. Они только делают этого Ангела еще более внутренним, иногда делают даже чуть более эгоистичным, чем другие люди своего Бога. Христа находят иным путем, не просто внутренним развитием, а, прежде всего, тогда, когда осознают, что Христос принадлежит человеческому сообществу, всему человеческой сообществу.

А теперь мы приходим к очень значительному различию, которое, надо признаться, очень трудно входит в человеческие души. Однако когда-нибудь нужно подняться к нему. Встречаясь в этой жизни, мы, как люди, предстаем друг другу в майе. Точно так же, как и в природных явлениях перед нами только лишь майя, так и от стоящего перед нами человека мы имеем только майю. Внутри майи стоит перед нами человек – во-первых, как отдельный человек, каким он предстает нашим внешним чувствам и с тем, что связано с внешним чувственным миром; затем он предстает нам как член своей семьи, своего народа, своего времени. Если бы увидели его полностью, то за ним увидели бы Ангела, Архангела, Архая; но все они выражают себя в том, чем является человек. Ибо человек является членом определенных человеческих групп благодаря тому, что за ним стоят Архангелы, Архаи. Иными словами, благодаря, этому находится он в линии наследственности, в условиях наследственности. Только по понятной человеческой, близорукости мы, видя перед собой человека, не всегда сознательно относим его к той или иной группе; ибо бессознательно мы постоянно делаем это. Мы бессознательно стоим друг перед другом в той дифференциации, которую эти три иерархии должны по необходимости вносить в человечество. Однако Христос требует большего; Христос ставит иное требование. Христос требует в действительности: когда предстаешь перед человеком, надо смотреть на него, понимая, что его действительность определяется не только Архаями, Архангелами, Ангелами, но еще и Высшими Духами, которые уже не относятся к земному развитию, не относятся даже и к планетарному развитию (оно начинается с Архаев, как вам известно из «Очерка тайноведения»), а Высшими Небесными Духами; что с человеком в майю вступает сверхземное.

Сказанное теперь надо полностью перенести в чувство, а не оставить на уровне понятия, если хотим достичь полного понимания. Надо уяснить себе, что в каждом человеке нам предстает то, что имеет сверхземную природу и не может быть постигнуто человеческими средствами. Тогда в наших душах установится утонченное благоговение по отношению ко всему человеческому.

Однако перед Мистерией Голгофы люди стали такими, что постепенно утеряли это сверхчеловеческое начало и спустились до уровня человека. Сверхчеловеческое было ими утеряно. Ибо в тот момент – постарайтесь хорошо понять эту фразу! – когда человек, подобно римскому цезарю, дает поклоняться себе, как Богу, он теряет своё человеческое начало и опускается в под-человеческое. Он перестаёт быть человеком, когда в социальной жизни даст поклоняться себе как сверхчеловеку. Итак, человеку угрожала потеря человеческого начала; и она была возвращена ему явлением Христа на Земле. Прочитайте цикл лекций в Карлсруэ («От Иисуса ко Христу»), где я говорю об этом, о том, как каждый отдельный человек получает нечто благодаря тому, что Христос был на Земле.

Итак, с Христом пришло признание, что Христос находится за каждым земным человеком, даже если он грешник и мытарь, – поэтому-то и сидит Христос с ними, – для каждого земного человека признается истина слов: «Что ты делаешь для малейшего из моих братьев, то ты делаешь для меня» (Матф. 25, 40). Как сказано, эта мысль должна полностью перейти в ощущение, только тогда постигнем мы её полную истину. Ибо перед тем, что тогда видишь, никнут все понятия и представления, разделяющие людей; и нечто, общее для всех людей, как аура проходит над Землей, когда люди осознают, что теперь, встречая человека, духовное искание нужно направлять не просто до Архая, а подниматься в поисках к тому, что стоит над Архаем.

Если обратим взор к древним Мистериям, увидим, что в них человек пытался подниматься над самим собой, со своей душой врастать в духовный мир. Однако из-за того, что однажды произошло люциферическое искушение, это возможно только лишь до определенной ступени. Затем при этом восхождении человек теряет возможность продвижения. Уже нечего возносить в высший мир. Почему это происходит? Ответ на этот вопрос получим, когда глубже рассмотрим смысл люциферического искушения. Чего же хочет собственно Люцифер в отношении человека? Мы часто указывали на это. Человечество живет в майе, в том, что является только лишь зеркалом мира, а не в действительном мире. К чему стремится Люцифер? Человек в этом зеркале может подняться на несколько ступеней над собой вплоть до Архаев. Однако затем им должен овладеть Люцифер, и если он хочет идти дальше в духовном мире, то в определенной степени он должен сделать Люцифера своим водителем, Люцифер представляет собой тот свет, который может вести его дальше. Если бы дело остановилось на люциферической эволюции, если бы Христос не вошел в эволюцию человечества, то с того времени, когда должна была совершиться Мистерия Голгофы (в том случае, если бы она не совершилась), люди в мистериях смогли бы развиваться до той ступени, когда им открывались бы Архаи. Однако затем они вступали бы в люциферический мир. Но тогда на Земле оставалось бы все то, что высшие боги, например, Эксузиаи, внесли в земное развитие как земное человеческое начало, как все то, что на Земле является земным человеческим. Люди, так сказать, одухотворились бы совершенно аскетически, с оставлением телесности, и вошли бы в духовный люциферический мир. Души людей нашли бы освобождение, однако Земля оказалась бы бесполезной. Тела не смогли бы никогда оказать душам ту услугу, которую они собственно должны были бы оказать. В предотвращении этого состоит значение Мистерии Голгофы.

Мы должны еще раз оглянуться на эволюцию до Мистерии Голгофы, если хотим хорошо понять наш вопрос. С самого начала земного развития Люцифер имел намерение возвести людей с Земли в свои духовные царства. Люцифер не имел интереса к остальному земному развитию, он хотел заиметь для себя только то, что высшие боги внесли в него с человеком; это – как душу – хотел он вывести из земного развития, после некоторого времени пребывания в земной форме, которая происходит от Эксузиаев, от Духов Формы. Итак, он хотел вывести души и предоставить Землю своей судьбе. Почему же люди во время Мистерии Голгофы не последовали стремлению Люцифера вывести их в светоносный мир? Почему они не последовали? Это вы можете понять из некоторых указаний, которые я дал и в этих лекциях. Они не последовали за ним потому, что высшие Боги внесли в земное развитие нечто, мешающее человеку в своем развитии легко и непосредственно следовать за Люцифером.

В земное развитие было введено то, что, как я показывал, называют восьмой сферой. Одним из аспектов восьмой сферы является то, что человек в своей низшей природе получает такое качество и такую склонность, что Люцифер не может уже изъять его высшую природу из низшей. Каждый раз, когда Люцифер в древности делал усилие одухотворить человека, оказывалось, что люди слишком привыкли к плоти, чтобы следовать за Люцифером. Если бы у них не было этой склонности к плоти, к физической природе, то они последовали бы за Люцифером. Видите ли, это одна из великих тайн мирового бытия, что божественное было насаждено в человеческой природе, чтобы эта человеческая природа имела как бы большую тяжесть, чем она имела бы, если бы это божественное не было помещено в неё как божественно-необходимое. Если бы это не было насаждено, людские души последовали бы за Люцифером. Возвращаясь назад в древность, мы всюду находим, что религии указывают людям на почитание того, что является земным, что дает земные связи, что живет в плоти и крови, для того, чтобы человек был достаточно тяжелым, и его нельзя было бы вывести во вселенную. И так как для того, что обще для человеческого и космического, всегда должны существовать не только земные, но и космические установления, произошло то, что вы находите в моем «Очерке тайноведения», то, что в определенное время сформировалась не только Земля и начала вращаться по своему пути вокруг Солнца, но она получила Луну в качестве спутника.

Что же это значит: Земля получила в спутники Луну? Это означает следующее: Земля получила силу, посредством которой она может Луну удержать в своей близости, может притягивать её. Если бы Земля не имела эту силу притяжения Луны, тогда духовный коррелят этой силы не смог бы приковать человека к своей низшей природе; ибо с духовной точки зрения сила, приковывающая человека к низшей природе, является и той силой, с которой Земля притягивает Луну. Так что можно сказать: Луна во вселенную поставлена как противник Люцифера, чтобы оказывать сопротивление люциферическому. Я уже однажды указывал на эту тайну. Я указывал на то, что во времена материализма в XIX веке эта истина была обращена в свою противоположность в «Тайном буддизме» Синнета: тут Луна описывается как нечто враждебное человеку. В действительности она ему не враждебна, а препятствует ему подпасть искушению Люцифера, как космический коррелят того, что в человеке является привязанностью к его низшей природе. Для того, чтобы одухотворить вместе с ним и низшую природу, не вырвать душу из низшей природы, а одухотворить вместе с человеком и его низшую природу, для этого нужно было определенное устройство, притом бессознательное; так как в сознании это не могло разыграться, иначе человек опустился бы до животного, иначе человек сознательно последовал бы своей низшей природе. В низшей природе должно было быть нечто бессознательное, чему бы он не следовал сознательно, а как человек, как земное существо он следовал бы тому, что как божественное вливалось в его низшую природу. Особенно заботился о том, чтобы человек остался на Земле, Бог Ветхого Завета, Бог Ягве, и он этим таинственно связан с Луной, что вы найдете и в «Очерке тайновидения». Из этого можете понять, что описывать Луну как прямо-таки восьмую сферу, тогда как восьмая сфера является той силой, той сферой, которая притягивает Луну, – значит делать это материалистически. А Блаватская под влиянием своего искушении проявила совершенно особое коварство, когда в своем «Тайном учении» и «Тайной доктрине» дискредитировала Бога Ягве как просто Бога Луны и вознамерилась поставить Люцифера на его место, и хотела представить Люцифера как друга этого Духа, к которому он относится в указанном мною смысле.

Бога Ягве она хотела представить как Бога только низшей природы, тогда как низшей природе было привито то, что было сопротивлением Люциферу.

Вы видите, как опасно представлять истины, которые могут быть искажены так, что превращаются в свою противоположность. Блаватская была соблазнена определенными существами, которые стремились соблазнить её к тому, чтобы на место Христа поставить Люцифера, это должно было быть достигнуто тем, что о восьмой сфере миру была бы представлена именно эта противоположность истины, и был бы дискредитирован Бог Ягве, когда он был представлен просто как Бог низшей природы. Так работали те мировые силы, которые хотели способствовать материализму, они старались достичь этого и посредством того, что называлось теософией, ибо материализм скатился бы в самые ужасные бездны, если бы люди пришли к вере, что Луна, в смысле Синнета и Блаватской, действительно является восьмой сферой, и против христианства непременно надо бороться.

Но тут дело касалось только того, чтобы в низшую природу внести противовес Люциферу, пока человек не развил бы свое "я" таким образом, как это произошло ко времени Мистерии Голгофы. Ведь очень недооценивается то, каким приглушенным было "я" в древности. "Я" выступило только в столетиях, предшествовавших Мистерии Голгофы. Тогда дело уже было не в том, чтобы в подсознательную, бессознательную природу внести то, что противодействует Люциферу; тут должно было прийти то, что человек может принять в свое сознание: Христос, который является дальнейшим развитием (die Fortentwickelung) Бога Ягве. Христос должен был прийти, чтобы теперь сознательно, посредством исповедания Христа, человек противился простому одухотворению, стремление к которому идет от Люцифера. Ибо Христос сошел на Землю для всех людей. И только посредством того, что мы чувствуем связь со всеми людьми, принадлежим мы Земле; в соединении с людьми и в том, что мы делаем для соединения с людьми, для полной целостной связи, содержится глубокое понимание Христа.

Видите ли, когда люди жили с не полностью развитым "я" (до Мистерии Голгофы) и проходили через врата смерти в духовный мир, то вступали тогда в связь с Архаями, Архангелами, Ангелами. Однако поскольку они тут на Земле еще не имели полностью развитого "я", то после прохождения врат смерти им не нужно было развивать сознательной связи с высшими сущностями. Посредством атавистических сил, находящихся в них, упорядочивалась эта связь. Однако с Мистерии Голгофы – не посредством Мистерии Голгофы, а с этого времени – положение изменилось для человечества. Давайте посмотрим, как все изменилось!

Скажем, несколько человек проходят через врата смерти; или: один человек проходит через врата смерти, а другие остаются тут на Земле. Ведь пройдя через врата смерти, человек остается человеком, и наше отношение к нему не может измениться, если мы хотим быть с ним в правильной взаимосвязи. А теперь обдумаем следующее: человек, поднимаясь в духовные миры (сегодня, когда мы живем во времени после Мистерии Голгофы), поднимается через иерархии Ангелов, Архангелов, Архаев, и так как он теперь находится во времени, когда тут на Земле уже развилось его "я", то у него есть и сознание для других иерархий, стоящих выше. Это значит, что он сознательно переживает те силы, которые вливают в него еще более высокие сущности, чем Архай. Что же это означает? Возьмем определенный случай, скажем, у кого-то скончался очень дорогой для него человек; он же остался. Тот, кто прошел через врата смерти, сохраняет в течение ряда лет связь с определёнными склонностями, направлениями, которые он имел тут в жизни; однако благодаря тому, что он тут в жизни как человек развил "я", сразу же после прохождения через врата смерти для него становится осознанной перспектива следующей инкарнации; разрешение это находит в том, что я в «Драмах-Мистериях» назвал "полночью бытия" ("мировая полночь" – апогей восхождения человеческой души в сфере Сатурна, где решается её дальнейшая судьба, после чего начинается нисхождение вниз по планетарным сферам к новому воплощению на Земле – примеч. ред.); однако кое-что из этого вступает в человеческое сознание уже вскоре после прохождения через врата смерти. И когда человек находится в таком состоянии, то в нем уже живет то, что отводит его от условий существования в предшествующей жизни. Скажем, в последней жизни он принадлежал определенному народу. Тот, кто остался тут, продолжает принадлежать этому народу своим физическим телом. А тому, кто умер, уже передаются силы совсем другого народа. Как может связь между тем, кто живёт здесь, и тем, кто умер, оставаться реальной, идти за пределы смерти в неослабленном виде? Только в том случае, если оставшийся тут имеет понимание того, что находится выше уровня Ангелов, Архангелов, Архаев. Это значит: выходит за пределы того, что можно развить как склонности в человеческих сообществах тут на Земле. Если бы некто тут оставался в качестве члена определенного народа, а к нему стремился бы умерший, который уже готовится к принадлежности к другому народу, то связь любви не могла бы оставаться неомраченной. Только благодаря тому, что оба исповедуют Христа, понимают Христа в том, что выше всех дифференциаций людей, может их союз быть надземным. Ибо, что сказал Иоанн, когда Христос Иисус пришел креститься? «Вот Агнец Божий, который берёт (на Себя) грех мира» (Ин. 1,29). – Слово, от всего значения которого человек побледнел бы, если бы смог понять всю тяжесть его.

Можно поставить вопрос: почему же победил Христос, а не Митра? К тому времени, когда христианство распространилось с востока на запад, одновременно распространилось и служение Митры вдоль всего Дуная до западной Европы, до Франции и Испании. Однако служение Христа победило служение Митры. Почему? Потому что служение Митры выросло из восхождения над Ангелами, Архангелами, Архаями и посредством этого восхождения стремилось достичь просветителя и управителя мира. Однако кем же является Христос? Христос – Тот, Кто взял на себя ради развития Земли всё то, что связано с Ангелами, Архангелами, Архаями, что человека приковывает к Земле. Он несет грехи мира: это значит – те грехи, которые вошли в мир посредством человеческой дифференциации. Это существо, по отношению к которому надо сказать себе: Я принадлежу отдельному человеческому сообществу; однако тем, что я принадлежу отдельному человеческому сообществу, то есть тем, что связано с земным, я отделяюсь от небесного. От этого меня может освободить только такое существо, которое не имеет ничего общего с человеческой дифференциацией. Только тем, что "я" понимаю Христа во мне, Который возносит меня над земными различиями, Который учит меня ощущать, как то, что вызывает земные различия, есть страдание, приносит смерть, – только таким путем нахожу я вновь связь с духовными мирами. Всё, вошедшее в человечество посредством дифференциации, снято с человечества в результате того, что Христос вошел в мир. Поэтому Христос не мог быть богом Митрой, поднимающим человека над собой, а Богом, который сошел на Землю и снял грехи, упразднил грехи дифференциации, различия. Митра мчится через мир, с мечом в руке, поражая низшую природу, чтобы ее убить; под ним умирает низшая природа. Христос принимает облик Агнца Божия, который принимает на себя низшую природу, чтобы освободить эту низшую природу.

Многое содержится в этом сравнении, бесконечно много! Поэтому мысль о Христе неотделима от мысли о смерти и мысли о воскресении. Только когда мы знаем: хотя то, что приводит человека на Землю, и является носителем смерти, в человеке, тем не менее, находится нечто большее, нежели то, что вводит человека в земную атмосферу; в человеке есть Христос, который вновь возводит его вверх, – «In Christo morimur», – если мы это знаем, тогда мы понимаем Христа, тогда мы знаем, что соединены с Ним. Древние изображения богов представляли их триумфирующими существами; а Христа могло изображать только соединение человека со страданием и со смертью, ибо ему приходится выстрадать то, что, как разделение между людьми, идет по всему земному шару. Поэтому Христос становится тем, кто проводит человека через смерть, кто ведет человека назад в духовный мир; благодаря этому, однако, Он становится тем Божественным Существом, к которому возможно приблизиться на Земле, если мы перешагиваем через майю и заблуждение. Как Христос родился тут из лона майи, так должны мы приблизиться к Нему, перешагивая через майю, т. е. апеллируя к Нему во всем, что входит в майю, но не есть майя, а высшая действительность.

Человечеству на Земле понадобится еще много времени, прежде чем оно обратится к такому служению Христа; однако нужно заложить начало серьезному отношению к христианству. Наименее серьезно относятся к нему теологи; они часто спорят о том, творил ли Христос чудеса, изгонял ли Он демонов посредством чуда. Конечно, нам не пришло бы в голову спорить о том, изгонял ли Христос демонов, если бы мы теперь смогли научиться изгонять демонов там, где мы их можем теперь изгонять, если бы мы смогли научиться подражать Христу в сотворении чудес. Пока, – в этом судьба, карма нашей эпохи, – мы только в малой степени можем в высшем смысле изгонять демонов, по сравнению с тем, что было возможно в древности посредством атавизма. Однако мы можем начать изгонять тех демонов, о которых мы говорили вчера; эти демоны находятся здесь, и это негативное суеверие, думать, что их здесь нет. Чем изгоняем мы их? Человечество убедится, что они изгоняются, когда то, что сегодня не является священнодействием, станет священнодействием, то есть будет пронизано сознанием Христа. Другими словами, это значит перейти к сакраментализму, когда в то, что совершает человек, входит сознание, что всюду за ним находится Христос, и что он в мире должен делать только то, в чем ему может помогать Христос. Ибо если он делает нечто иное, то Христос должен ему помогать; это значит: Христос постоянно распинается на кресте всё вновь и вновь в человеческих делах. Распятие – это не просто одно единственное действие, распятие – это продолжающееся деяние. Пока мы не изгоняем демонов тем, что живет в нашей душе, тем, что внешнее механическое действие превращаем в священнодействие, мы распинаем Христа. Ибо отсюда должно начаться наше воспитание к истинному христианству. То, что в древних культах христианства осуществлялось символически, должно теперь охватить весь мир; то, что совершалось только на алтаре, должно охватить весь мир; человечество должно научиться так обращаться с природой, как сами Боги обращались с природой: не строить машины безразлично, а при всех действиях выполнять священнодействие, вносить сакраментализм во всё.

Кое в чём можно было бы положить начало уже теперь.

Прежде всего, в двух пунктах могут люди сегодня начать развивать сакраментализм. Это, прежде всего, воспитание и обучение. Если на каждого человека, вступающего в мир через рождение, смотреть, как на несущего с собой силу Христа, то у нас будет почитание перед растущим человеком, и в соответствии с этим мы устроим все воспитание и обучение, то есть, в обучении будем осуществлять сакраментализм (об этом когда-нибудь мы будем говорить яснее); когда в воспитании и обучении будем видеть богослужение, и превратим их в богослужение, тогда начнем мы спиритуализировать то, что религии называют крещением. И если мы попробуем вносить в своё сознание то, что мы называем нашим познанием, так, чтобы при наполнении нашей душа идеями о духовном мире, мы сознавали: духовное переходит в нас, мы соединяемся с духовным, если мы смотрим на это как на причастие, если мы в состоянии осуществлять истинное познание, – мышление есть истинное причастие человечества, вы найдете высказывание об этом уже в 1887 году, – тогда то, что было символическим алтарным сакраментом, станет всеобщим сакраментальным переживанием познания. В этом направлении должна идти христианизация людей; тогда придут они к тому, что всюду в жизни для всего, что связано с Христом, действительность будет входить в майю, тогда они поймут, что мировоззрение новейшей науки, его взгляд на действительность является не христианским, в самом значительном смысле не христианским. Удивительно, с какой легкостью принимают сегодня люди всё не христианское, и как мало склонны они принять то, что как христианство соответствует нашему времени. Хотя ещё и мало заметно то, что, я бы сказал, как бы из смутного инстинкта оказывает противодействие материализму, но, тем не менее, оно есть; только это сопротивление идет ложным путей и вместо того, чтобы обратиться к духовной науке, ошибочно обращается к старым религиям. Надеюсь, вы простите мне, если теперь для наглядности я приведу пример, касающийся близкой мне ситуации. Может быть, я тут уже обращал ваше внимание на личность, с которой я был довольно близок в молодости, и которая теперь начинает духовное искание. Это Герман Бар. Поиск не приводит его к духовной науке; она его мало интересует. Если возьмете его прекрасную, остроумно написанную книгу об «Экспрессионизме», то увидите, что он начинает интересоваться духовной наукой, но до неё – это видно из самой книги – он знал о духовной науке только то, что прочел в книге Леви о моем мировоззрении и его противниках. Он еще не нашел пути действительного углубления.

Однако интересно, что он написал роман, где герой знакомится со всем, что характерно для современности: с современной химической лабораторией и т. д., он слушает в Лейпциге Оствальда, немного общается с теософами в Лондоне и т. д., герой, который пробегает через всё, что современность дает как спиритуальные сенсации; он обращается и к спиритизму. Потом кто-то – я уже не знаю кто – дает ему упражнения, эзотерические упражнения, он их делает некоторое время. Но он нетерпелив, делает их недолго, не достигает никаких результатов, оставляет их, так же, как оставлял и всё другое. Затем он проходит через знаменательные переживания; и самым интересным было для меня, что кое-что в этой книге удивительно перекликается с тем, что именно в самое последнее время говорил я в лекциях, даже об актуальных происшествиях, хотя я не видел Германа Бара уже двадцать лет, только однажды очень коротко, и тогда не было речи о мировоззренческих вопросах. В последнее время Герман Бар написал драму «Голос». Она была поставлена. Я не хочу выступать в защиту этой драмы, просто потому, что Герман Бар не ищет пути к духовной науке, этот путь для него слишком труден, а делает шаг назад в ортодоксальный, или скажем так, новейший католицизм; однако он всё же ищет спиритуальную жизнь. И интересно, как же это происходит. Герой драмы женат на даме, дочери ортодоксальной матери; она и сама очень ортодоксальна, однако к своему христианству относится с глубочайшей серьезностью, с большей, чем можно требовать от человека. Герой же драмы – ученик Оствальда, Геккеля, совершенный материалист. Жена и теща, которые очень серьезно относятся к христианству, болезненно переживают его оствальдианство и геккельянство, то, что он ничего не хочет знать о духовном мире. И переживания жены так сильны, что она от этого умирает. Однако во время болезни у неё появляется решающее ощущение: она хочет умереть, чтобы из духовного мира помогать своему мужу. И она умирает. После её смерти муж однажды едет в поезде. Он и раньше часто как бы из неясной мглы слышал голос своей жены. Теперь, в поезде, в купе, он очень внятно слышит голос жены. Это приводит его в почти сумасшедшее состояние, он выскакивает из вагона. Он как в беспамятстве на вокзале, в зале ожидания. И тут он слышит, что поезд, из которого он выскочил, потерпел катастрофу. Приносят раненых и т. д. Он видит, что голос жены спас его, вывел из поезда, иначе он бы тоже погиб. Так первый раз для него голос жены приходит в связь с реальными событиями. Я не хочу это осуждать; я просто хочу рассказать, что пишет современный человек сегодня. Теперь, спасшись посредством явного чуда, действия существа жены из потустороннего мира, он побуждается к новым размышлениям о связи человека с духовным миром. Позднее, однако, он всё чаще понимает, что жена подаёт ему вести, и благодаря этому интимному контакту между его душой и душой умершей жены он в истинном смысле возвращается к христианству, преодолевает материалистическое мировоззрение.

Тут мы, во всяком случае, видим, – хотя мы не собираемся отстаивать эту драму, – что и сегодня есть люди, которые стремятся внести в жизнь воззрение, будто в великой иллюзии, в майе может раскрываться истина духовного мира. Только чистое постижение христианства сможет перекинуть мост между жизнью тут на Земле и жизнью в духовном мире. Однако потребность в этом мире испытывает уже очень, очень многие люди, хотя они образуют маленькую кучку по сравнению с большим числом тех, кто или застрял в традиционных религиях, также подпавших материализму, хотя они и не признаются в этом, или увязли прямо в материализме и не имеют действительной связи с духовным миром. Как сказано, мы не будем защитниками драмы Бара, однако на одно она указывает: человек не может миновать проблемы смерти, если он действительно хочет понять христианство; ибо одним из самых интересных вещей в этой драме является то, что она исходит из того отношения между человеческой душой и человеческим телом, которое выводит за врата смерти. Но в ней имеется и фундаментальная ошибка: вместо того, чтобы вести к христианству, истинное начало которого стремится заложить духовная наука, она хочет опять вернуть человека к одному отдельному исповеданию.

Если бы люди только захотели когда-нибудь так понять Христа, как я указал сегодня, – и если у нас будет возможность чаще беседовать тут, я скажу об этом больше, – если бы люди смогли так понять Христа, как это было показано только что в самых начальных, примитивных намеках, тогда бы ощущения, представления, которые развиваются о Христе, можно было бы действительно понести ко всем людям, ибо Христос умер не только для тех, кто исповедует распространенное теперь христианское исповедание, но Он умер и воскрес для всех людей. И нельзя определенное религиозное исповедание соотносить с Существом Христа, а каждое религиозное исповедание должно соотноситься с христианством. Если бы люди смогли так понять Христа, как было указано тут, то тогда христианство распространилось бы на всей Земле. Ибо откровение Христа и откровение Иисуса представляют собой нечто разное.

Если мы как миссионеры пойдем в чужие края или к туземцам, и захотим навязать им служение Иисуса в том или ином исповедании, то они нас не поймут, потому что часто эти люди знают больше того, что должен принести к ним тот или иной миссионер. Ибо хотел бы я знать, что, например, сказал бы турок, если бы новейший протестант принес ему свое понимание Христа, понимание новейшего протестантского пастора; это понимание Христа – весьма характерное для протестантских пасторов – таково, что был некий Сократ, а затем другой человек, который был больше, чем Сократ, – Христос, человек, хотя и особенный, но всё же человек; или если бы принесли те путаные понятия, которые в новейшем протестантизме высказываются о Христе. Турок сказал бы ему: Как, ты рассказываешь такое, и хочешь быть христианином? Прочти-ка в Коране 19-ю суру: там ведь говорится гораздо больше о Христе, чем рассказываешь ты! Турки знают гораздо больше о Христе Иисусе, чем протестантские пасторы рассказывают о Христе Иисусе, так как в Коране, в турецком вероисповедании, написано больше, там Христос гораздо ближе подводится к божественности, чем в новейшем протестантском вероисповедании. Этого не знают, так как сегодня очень мало читают религиозные первоисточники и говорят много поверхностного о всевозможных религиях.

И откровение Иисуса придет к людям правильным образом. Однако они сами должны дойти до этого. И они придут к этому, когда пройдут через достаточное число инкарнаций. Для откровения Христа сегодня каждый созрел до определенной степени. Это различие надо делать. Однако многие силы работают для того, чтобы не смогло прийти действительное откровение Христа и действительная духовная наука. Нам надо только вспомнить некоторые вещи, которые я рассказал в последнее время о всяких устремлениях, называющих себя оккультными.

Тут я хотел бы, собственно, закончить мою сегодняшнюю лекцию. Только кое-что добавлю.

* * *

По совершенно определенным причинам я не хочу это относить к самой лекции. И вы сразу увидите причину. То, что я говорю в лекции, я говорю, не проявляя особой сдержанности, то же, что я скажу теперь, я скажу предварительно, с некоторой сдержанностью, и потому отделяю это от самой лекции. Однако я этому придаю определенное значение именно в связи с нашими нынешними рассмотрениями и поэтому хочу все же уже сегодня указать на это.

Так как всё это оказалось неудачей, серьёзные оккультисты отказались от этого спиритического опыта, и человечество теперь должно платить за это тем, что медиумами завладели оккультисты всевозможного толка, оккультисты, которые идут не чисто оккультными путями, а путями, ведущими к каким-либо особым, специальным человеческим целям.

А я ведь часто объяснял: тот, кто хочет быть настоящим оккультистом, не может служить какой-нибудь особой человеческой цели, а только лишь всеобщей человеческой цели. И первейшее требование к нему состоит в следующем: он никогда не имеет права применять плохие средства, неправильные средства для достижения тех или иных целей. Однако, что только не называют сегодня оккультизмом! Вы можете получить представление о том, что сегодня могут назвать оккультизмом, прочитав отчет, где переданы речи, сказанные на последнем теософском собрании миссис Безант и мистером Лидбиттером, где современные события представлены как великая битва между Властями Света , – на чьей стороне, разумеется находятся и миссис Безант и господин Лидбиттер, – и Властями тьмы, и где сказано, что каждый, кто занимает нейтральную позицию, действительно нейтральную позицию сам по себе и не становится на какую-нибудь сторону, – само собой разумеется, на сторону Властей Света, за которых стоят миссис Безант и мистер Лидбиттер, – тот предатель. На этом собрании говорилось еще многое другое, например, Лидбиттер на основе фундаментального оккультного исследования рассказал, что перед 1870 годом Бисмарк поехал во Францию и на севере, юге, востоке и западе Франции устроил магнетические центры. И во время войны 1870/71 годов действовали эти магнетические центры, установленные Бисмарком в первую очередь во Франции, иначе война с Францией была бы проиграна. Такие вещи слушают люди сегодня на теософских собраниях! Можно удивляться, когда слышишь, что происходят подобные вещи. Однако, как сказано, разного толка оккультизм существует в современности.

Значительно тут то, что после того, как серьезный оккультизм отказался от спиритизма, спиритизмом завладели люди, преследующие особые цели. А это очень легко. Я прошу запомнить это как предпосылку для того, что я хочу теперь сказать: спиритизм был внесен в мир как честный опыт для испытания современного человечества, созрело ли оно для восприятия духовных истин; опыт не удался, и всевозможные течения оккультных братств и отдельные люди, а именно из Америки, попытались завладеть медиумизмом и таким путем преследовать определенные особые цели. Что теперь я хочу рассказать как приложение, я рассказываю потому, что вчера наш дорогой друг, господин Хейвуд-Смит, сообщил о книге опытов сэра Оливера Лоджа. Я повторяю, что теперь я говорю со всей сдержанностью, так как пока имею только одно сообщение, довольно содержательное, но я хочу оговорить, что когда получу книгу, к этому вопросу еще вернусь. Однако я этому придаю особое значение, и хотел бы сегодня поговорить об этом. Если сообщение окажется неправильным, я конечно – поэтому-то я и говорю сдержанно, – поправлю то, что будет сказано сегодня.

Ведь это чрезвычайно значительный факт, что один из выдающихся величин научной Англии, Оливер Лодж, знаменитый естествоиспытатель, написавший уже несколько книг, где он признает духовный мир, написал книгу, которая, принятая в том смысле, как она написана, стала бы самым значительным, что можно сказать в наше время. Факты таковы:

У сэра Оливера Лоджа был сын, 1889 года рождения, который в начале войны вступил на военную службу, когда Лодж и его супруга были в Австралии; затем в марте 1915 года Раймонд Лодж, так звали сына, попал в очень опасное место военных действий, и, конечно, родители были в большом беспокойстве. Тогда Оливер Лодж получил от миссис Пайпер из Америки сообщение, написанное в августе 1915 года. От миссис Пайпер, медиума, получил он сообщение с удивительным содержанием: Мьерс будет помогать Вам в том, что судьба принесет Вам, и будет Вас защищать. – Только это было подано в классической форме. Итак, Оливер Лодж получил от американского медиума написанное в августе сообщение, что Мьерс, бывший председатель общества психических исследований в Лондоне, умерший четырнадцать лет назад, в тяжелом случае, который постигнет сэра Оливера Лоджа, будет ему помогать и защищать его. Прошу заметить, что в этом сообщении, кроме этого, ничего не говорится.

И вот в сентябре 1915 года его сын Раймонд Лодж пал на поле боя, и тут сэр Оливер Лодж соотнес в своих мыслях сообщение о помощи от Мьерса со смертью сына. И тут семья сэра Оливера Лоджа вошла в связь со всевозможными медиумами; многие из них поставили себя в их распоряжение; они приносили различные сообщения. И все эти сообщения шли в одном направлении: твой сын, или ваш сын, – сеансы проводились и с леди Лодж, – находится вместе с Мьерсом; Мьерс ему помогает, и теперь для вашего сына очень важно, чтобы вы получали от него сообщения, чтобы, таким образом, сэр Оливер Лодж получил связь с духовным миром. – Если прочесть сообщения отдельных медиумов, представленные в книге, можно с точностью заметить, что всюду имеются интересные градации; всё это выступает в совершенно определенный момент. Ставятся вопросы и так далее, медиумами даются ответы, всё протекает чрезвычайно интересно. Доходит до того, что фото Раймонда Лоджа, которое не знали в семье, находится по указанию умершего сына, он описывает его, и его находят точно соответствующим описанию. Короче, в этой книге кажется с невероятной точностью собранным то, что можно получить на многих спиритических сеансах. Сэр Оливер Лодж и раньше был склонен к таким вещам, однако его сыновьям это явно не нравилось; однако то, что происходило теперь, убедило и их. Самым подробным образом описывает сэр Оливер Лодж, как посредством различных медиумов был перекинут мост к его сыну.

Значительным во всем этом является то, что такая почетная личность была вынуждена на пути медиумизма искать связь с духовным миром. Я должен сказать: моё впечатление таково, что эти сеансы ничего особенно нового не дают. Значение имеет другое, то, что личность первейшего ранга современности, ученый, книга которого может иметь большое влияние на интеллект людей, побуждается писать подобным образом. Это имеет большое значение, так как приводит многих к медиумизму, на этот путь поисков связи с духовным миром.

Конечно, тут дело касается того, что я охарактеризовал как неудачу в достижении посредством спиритизма той цели, о которой я говорил. А теперь, я прошу посмотреть на это дело пристальнее. В первом сообщении медиума Пайпер, полученном из Америки, говорится только о будущем событии, по отношению к которому Мьерс будет защитником сэра Оливера Лоджа. Это событие могло наступить в различных формах. Допустим, сын не погиб бы, тогда можно было сказать: ведь было указано, что Мьерс защищает из духовного мира твоего сына на поле брани. – Без сомнения, в Америке тоже могли знать о том, что молодой Раймонд Лодж находился на опасном месте военных действий, и поэтому могли говорить подобно древним оракулам: Мьерс будет защищать сына, и если бы сын спасся, – он его защитил, и он избежал смерти; если же он погибает, то Мьерс из духовного мира устанавливает связь его с отцом; и это возможно. Так что первое сообщение было очень хитро составлено. Затея шла из Америки; затем, – эти братства имеют широкое распространение, – к леди Лодж подходит другой медиум. Совсем не нужно знать, как составляется такой анонимный, – как его называют, – сеанс. Сначала все идет так, как обычно на сеансах. Однако теперь трагическое сообщение уже давно как получено; в психике леди Лодж имеются все последствия этой трагической вести. И можно показать, что то, что живет в одной душе, переходит на другую и говорит через медиума. Кроме того, в душе леди Лодж живет сын после смерти известным нам образом. То, что совершается медиумом, это только лишь передача того, что было в душе леди Лодж или в душах других членов семьи. Это можно вынести и из изучения протоколов, так как они отражают характер тех, кто имеет определяющее влияние на сеансах. И имя Мьерса появляется у медиумов, которые Мьерса не знали. Однако это не удивительно, так как сэр Оливер Лодж был в очень дружественных отношениях с Мьерсом, работал с ним вместе и т. д. Так что, если бы сэр Оливер Лодж экспериментировал в том смысле, чтобы, отвлекаясь от личного интереса к сыну, просто хотел бы доказать, что в нашем окружении имеются духовные воздействия, – как этого хотели вначале – всё было бы хорошо. Но этот путь ведь был оставлен.

Итак, всё дело в том, чтобы как-нибудь, с какой-нибудь стороны использовать сэра Оливера Лоджа для достижения особых, совершенно определенных целей. Наиболее вероятно, что это характерный случай выпада, наступления очень темного оккультного братства, чтобы посредством создавшихся тут констелляций завоевать и науку для спиритизма, который очень хотел бы казаться научным и таким путем очень легко достигать совершенно особых целей.

Ведь из другого места Америки, например, была сделана попытка изгнать реинкарнацию из сознания человека. Что было сделано для этого? В то время, когда, как я говорил, спиритизм уже был оставлен серьезными оккультистами, в разных местах были устроены сеансы, – насколько помню, делал это человек по имени Лансгдорф, – где устанавливалась связь медиумов с умершими, и повсюду умершие свидетельствовали, что тут и речи нет о том, чтобы они ожидали будущей инкарнации. Итак, именно тут велась борьба с учением о повторных земных жизнях. Можно достичь невероятно многого, если преподнести людям что-нибудь как сообщение от умерших.

Так как я в последнее время говорю об этих вещах, и этот случай мне показался особенно показательным, я решился поделиться некоторыми мыслями на этот счет. Ибо, что узнает мир? Мир узнает, что большой ученый признал спиритизм; он прочтет книгу и, очень вероятно, найдет, что никогда спиритизм не бывал так хорошо обоснован, как именно в этой книге. И вероятно, тут мы имеем дело с попыткой так называемого братства левого пути достичь таким путем совершенно особых целей. Как я говорил, я говорю весьма сдержанно и хочу вернуться к этому, когда сам прочту книгу. Существует множество братств, которые таким путем стремятся к достижению своих особых целей; и таким способом можно достичь большего, чем думают. Но и об этих вещах будем говорить в дальнейшем.