I. Batırın çocukluğu ve kahramanın evlenmesi (batıra uygun dünürlük)

İbrayev’in çalışmasında destanın ikinci bölümü;

II. Batırın kahramanlıkları

şeklindedir. Burada da tematik planı “kahramanın rakipler veya karşısına çıkan çeşitli engeller ile mücadelesi” şeklinde okuduğumuzda, yine birçok halk hikâyesi ile örtüştüğünü görmekteyiz.

Bu tematik planda son bölüm,

III. Kahramanın soyunu (taifesini, annesini, babasını, kardeşini, eşini, akrabasını) düşmanlardan (rakipten, köleden) kurtarması

1. Gelin veya akrabanın (soyun) esir olması hakkında haber alınması (rüya, mektup)

2. Kahramanın sevdiğiyle veya eşiyle, rakibi veya bir kölenin evlenmeye niyetlenmesi

3. Eşle veya sevgiliyle gizli buluşma veya düğüne tebdili kıyafetle yabancı biri gibi gelme

4. Kahramanın tanınması veya kendisini tanıtması

5. Rakip veya kölelerin cezalandırılması

6. Düğün (1998: 273-275)

şeklindedir ve yine halk hikâyelerinin tematik planı ile birebir örtüşmektedir.

Bütün bu örneklendirmeler, halk hikâyelerinin destanlarla beslendiğini göstermektedir.

Halk hikâyeciliği geleneğinde, gerek kitaplara geçmiş gerekse meddahlar tarafından anlatılan bir tür daha vardır ki bunlara “realist halk hikâyeleri” denir. Bunlar gerçekçi karakterler taşıyan hikâyelerdir; Hızır, dört halife, pirler gibi olağanüstü karakterler yoktur. Realist halk hikâyelerinin hemen hemen hepsinin konusu İstanbul’da başlar, kahraman bir müddet bir beladan kurtulmak için İstanbul dışına çıksa da tekrar İstanbul’a döner ve hikâye burada sonlanır. Bu tür halk hikâyelerinin hepsinde erkek kahramanın kötü arkadaşlar edinerek batakhaneye düşmesi, bütün servetini kaybetmesi, birçok tehlike atlattıktan sonra bir arkadaşının yardımı ile içine düştüğü kötü durumdan kurtulması ve temiz bir aile kızıyla evlenmesi konusu işlenir.

“Hançerli Hanım”, “Tayyarzade”, “Cevri Çelebi” gibi realist halk hikâyeleri, gerek konuları gerekse üslupları bakımından Ahmet Mithat Efendi’nin romanlarından çok farklı değildir.

Sonuç olarak şunu söyleyebiliriz ki; en eski kahramanlık şiirleri, mitler, efsaneler destanların alt yapısını oluşturmuş; halk hikâyeleri, özellikle de realist halk hikâyeleri destandan romana geçişte bir köprü görevi görmüştür. Dolayısıyla Türk edebiyatında “roman” dendiğinde, bunun tamamen batı kaynaklı bir tür olmadığını göz önünde bulundurmak gerekmektedir.

1. 
   Bakınız: Ahmet Bican Ercilasun, Makaleler, Yay. Haz. Ekrem Arıkoğlu, Ankara, 2007, Akçağ Yay., s.433-566.
   
2. 
   ALPTEKİN, A. B.(1997), Halk Hikâyelerinin Motif Yapısı, Ankara, Akçağ Yay.
   
3. 
   ÇOBANOĞLU, Ö. (1996), Lord Raglan'ın Batı Halk Kahraman Kalıbı Açısından Oğuz Kağan ve Er Töştük Destan Kahramanlarına Bir Bakış. Folkloristik: Prof. Dr. Umay Günay Armağanı (ed. Ö. Çobanoğlu ve M. Özarslan) Ankara: Feryal Matbaacılık, s. 202-209.
   
4. 
   ELÇİN Ş.(1981), Halk Edebiyatına Giriş, Ankara, Kültür Bakanlığı Yay.
   
5. 
   ELÇİN Ş.(1993), Halk Edebiyatına Giriş, Ankara, Akçağ Yay.
   
6. 
   ERCİLASUN, A. B. (2007), Makaleler, Yay. Haz. Ekrem Arıkoğlu, Ankara, Akçağ Yay.
   
7. 
   GÜNAY, U. (1986), Âşık Tarzı Şiir Geleneği ve Rüya Motifi, Ankara, AKM Yay.
   
8. 
   İBRAYEV, Ş. (1998), Destanın Yapısı (Akt. A. Çınar), Ankara, AKM Yay.
   
9. 
   KAPLAN M. (1976), Türk Edebiyatı Üzerine Araştırmalar I, Ankara, Dergâh Yay.
   
10. 
    KARASOY Y. (1991), Destan Kavramı, Millî Folklor, S.10.
    
11. 
    OĞUZ, Ö. (1998) Lord Raglan’ın Geleneksel Kahraman Kalıbı ve Boğaç Han, Millî
    
12. 
    Folklor, Sayı: 40.
    
13. 
    RAGLAN, L. (1998) Geleneksel Kahraman. (Çev. Metin Ekici) Millî Folklor, Bahar 1998, S.37.
    
14. 
    SHERİDAN; A. A. R. (2008), Köroğlu, Karacaoğlan ve Pir Sultan Abdal Şiirine Birincil Sözlü Kültür Bağlamında Bakmak: Tarihsel Kişiler mi Sözlü Kültür Tiplemeleri m?, Millî Folklor, Güz 2008, S.79.
    
15. 
    TOGAN, Ahmet Zeki Valîdî (1931), Türk Destanının Tasnifi. Atsız Mecmua, S.1.
    

There is a deep-rooted epic tradition in the Turkish world. In this tradition, extending epos from folk tales. These examples, their traditions, representatives and text of the joint components to form the literary culture.

Түркі халықтары тамыры терең эпостық дәстүрге ие. Осы дәстүр, өткеннен қазірге дейін ел арасында ауыздан-ауызға жалғасып келеді. Бұл дәйектер дәстүрлері, дәстүр өкілдері және мәтіндері арқылы әдеби дәстүріміздің ортақ құрамдас бөлігі болып табылады.

доктор филологических наук, профессор

ГОУ ВПО «Башкирский государственный университет»
Аспекты этнолингвистического формирования и функционирования диалектов татарского языка в контексте Республики Башкортостан

(краткий историографический обзор)
Аннотация.

В данной статье дается краткий историографический обзор диалектов татарского языка, также анализируются этнолингвистическое формирование и функционирование диалектов татарского языка.

В частности, исследовательница монографических описаний, посвященных формированию татарских языков юго-западной Башкирии, а также выявлению историко-лингвистических особенностей формирования и функционирования западноприуральского ареала татарского языка. Д.Б. Рамазанова отмечает, что эти исследования, как ареальные в общепринятом понимании этого слова, опираются на материал, извлекаемый из диалектологических исследований, а также из карт Атласа. При обобщении результатов привлекались работы авторов по ряду говоров западноприуральского ареала как бирский [Махмутова МТД, II - 57-85; Хайрутдинова ИИДТЯ, III - 36-62], байкибашевский [Махмутова МТД, II - 57-85;Рамазанова, Хайрутдинова ИИДТЯ, III - 62-92], златоустовский [Хайрутдинова 1985] говорам, бакалинскому подговору [Баязитова 1986, 35-38], а также в качестве сравнительного материала - по зауральским и южноуральским [Юсупов 1979; Садыкова 1985] говорам [Рамазанова, 1998, 3-4].

В частности, исследователи, определяя некоторые основные пути сложения западноприуральских говоров устанавливают, что в этом процессе большую роль сыграли неоднократные наслоения миграционных потоков татар из Поволжья, взаимовлияние и взаимодействие говоров различных этнографических групп татар, а также влияние как родственных, так и неродственных языков. Большое значение имели своеобразные политико-экономические условия, создавшиеся в Башкирии в составе Русского государства. [Рамазанова 1984; Рамазанова ИИДТЯ, III - 5-36; Рамазанова МТД, VI-20-43; Рамазанова 1996 и ряд др.] и т.д. Все это показало, по мнению Д.Б.Рамазановой, что возникновение рассматриваемого лингвистического пространства в наибольшей степени зависело от экстралингвистических факторов [Рамазанова 1998,4].

Отмечая актуальность диалектологических исследований, указывают, что татарские говоры Западного Приуралья оставались недостаточно изученными, диалектология не располагала точными данными о составе говоров указанного ареала, об их лингвистической характеристике, границах распространения и истории их формирования. Восполнение этих пробелов стало возможным, по мнению исследователей, в ходе изучения говоров татарского языка методом лингвистической географии [Рамазанова, 1998, 5]. Необходимость исследования говоров определенного - в данном случае периферийного - ареола, как справедливо указывают на то исследователи, заключается также и в том, что в них, в силу изолированного развития, нередко продолжают бытовать архаичные особенности и могут возникнуть инновации, изучение которых имеет большое значение для решения отдельных вопросов истории формирования и современного функционирования татарского, также и других тюркских языков в таком огромном географическом пространстве, каковым является Волго-Камско-Уральский этнолингвистический регион [сравн.: Рамазанова 1998, 5]. Создание общей картины сложения приуральских говоров и этнического формирования их носителей на основе накопленного разнообразного материала с использованием результатов картографической интерпретации Атласов, составленных как татарскими, так и башкирскими диалектологами, может дать возможность решать ряд вопросов лингво - и этногенеза татар, на наш взгляд, проживающих в Республике Башкортостан.

Примечательно, что в диалектологических исследованиях, посвященных изучению особенностей татарских диалектов и, говоря в масштабе Урало-Поволжского региона, одним из определяющих направлений и целей является, с одной стороны, этнолингвистическая характеристика татарских говоров Западного Приуралья (включая особенности говоров татар Республики Башкортостан) в связи с историей этнического формирования их носителей и уточнения места этих говоров в общей диалектной системе татарского языка, с другой - создание общей картины формирования татарских говоров западноприуральского ареала и этногенетических процессов, происходивших в ходе формирования их носителей [сравн.: Рамазанова 1998, 5-6].

В диалектологических исследованиях ведущих татарских лингвистов, посвящённых выявлению особенностей говоров татар, проживающих в республике Башкортостан, местный языковой материал, в целом, осмысляется и анализируется в сравнительном плане диалектных данных татарского, башкирского, чувашского языков в рамках таких многофакторных задач, как:

а) изучение на местах говоров рассматриваемого ареала лингвогеографическим методом, т.е. на основе единой Программы и по определённой сетке;

б) описание говоров в систематическом сравнении с литературным языком, татарскими говорами, привлекая при этом также и данные по тюркским, монгольским, финно-угорским и другим языкам, по старотатарским и древнетюркским памятникам;

в) уточнение классификации татарских говоров Западного Приуралья, границы и пределы их распространения; установление их внутренних связей и соотношений;

г) раскрытие истории формирования носителей как говоров Западного Приуралья, так и говоров татар, проживающих в республике Башкортостан, на основе линвистических особенностей и с учётом этногенетических данных, привлекая при этом архивные и исторические источники, легенды, бытующие среди носителей этих говоров;

д) выявление дифференциальных признаков каждого говора и характеристики особенностей, общие для всех западноприуральских говоров [сравн.: Рамазанова 1998,6].

В контексте методологического обоснования проблемы раскрытия специфики формирования татарских говоров как Западного Приуралья, так и татар, проживающих в Республике Башкортостан – эти вопросы в трудах татарских диалектологов приобретают известную актуальность, т.к. исследование языка, как известно, направлено также и на определение этнической принадлежности его носителя. При этом на первый план вполне обоснованно выдвигается принцип объективности и историзма, комплексного подхода в изучении уникального культурно-исторического наследия, каковым является любой говор того или иного языка [сравн.: Рамазанова 1998, 6].

В ходе выполнения исследований по всем говорам Западного Приуралья татарские диалектологи сумели уточнить классификацию и границы распространения мензелинского, бирского, пермского говоров. Исследователями выявлены такие новые говоры, как пермский, телекивский, стерлитамакский, турбаслинский; установлены подговоры пермского говора, впервые описаны агрызский, белебеевский, янаульский подговоры мензелинского говора; установлены изоглоссы, во-первых, многих интересных и важных с точки зрения истории формирования татарского языка особенностей, во-вторых, явлений, подтверждающих историческую связь Заказанья с Приуральем и свидетельствующих о древних генетических корнях общности говоров Поволжья и Приуралья [Рамазанова 1998, 8].

Необходимо также отметить, что обобщающие исследования татарских диалектологов по истории формирования говоров и их носителей, материалы и анализы по изоглоссам представляют собой, по справедливому определению авторов, объективный надёжный базис при изучении не только этногенеза татарского народа, но и многочисленных связей его с другими родственными и неродственными народами Волго- Камско - Уральского этнолингвистического региона [сравн.: Рамазанова 1998, 8-9].

Говоры среднего диалекта.

Лингвогеографический аспект пространственного изучения языка, в данном случае – этнолингвистическая характеристика говоров татар, проживающих в различных регионах (ареалах) Республики Башкортостан, позволяет не только уточнить диалектное и говорное членение языка и установить границы распространения диалектных (или говорных, подговорных) единиц, но и может помочь, как известно, выявить по определённым (фонетическим, морфологическим, семантическим) признакам более широкие ареалы, Выделенный на основе материалов Атласа западноприуральский диалектный ареал татарского языка, по мнению исследователей, включает в себя говоры как среднего, так и мишарского диалектов и характеризуется следующими особенностями:

а) данный ареал, хотя а административном отношении и находится в пределах Башкортостана и Пермской области, но по своей языковой наполненности является продолжением некоторых поволжских изоглосс;

б) восточная часть этого ареала представляет собой контактную зону с башкирским языком; следствием чего сложившиеся здесь Златоустовский и телекеевский говоры приобрели отдельные специфические черты башкирского языка;

в) говоры Западного Приуралья выделяются наличием в них общих языковых черт, отличающих данный ареал от говоров других ареалов [Рамазанова 1998, 52].

Следует также отметить, что в татарской диалектологии в методологическом плане классификация диалектов, говоров и подговоров основывается на территориально – лингвистическом принципе (совпадающем также и с этническим делением: мишари (представители западного диалекта), казанские татары (представители среднего диалекта) и сибирские татары (представители восточного диалекта). Данная классификация была впервые предложена Дж. Валиди, поддержана и развита Л.З. Заляем, Н.Б. Бургановой и Л. Т. Махмутовой, уточнены принципы выделения диалектных единиц, окончательно же разработана в ходе создания Атласа, уточнены принципы выделения диалектных единиц, где чётко определены дифференциальные признаки диалектов [Рамазанова 1998, 52].

В настоящее время исследователями установлено, что в Западном Приуралье распространены говоры обоих основных диалектов татарского языка. В частности, Средний диалект представлен мензелинским, бирским, пермским, турбаслинским говорами, а также бакалинским подговором нижнекамско - крященского говора, что позволило их объединить в рамках I группы и Златоустовским, телекевским говорами – представители II группы. Мишарский диалект – байкибашевским и стерлитамакским говорами. По мнению татарских учёных каждому из них присуща своеобразная система диалектных особенностей, что позволяет рассматривать их как самостоятельные единицы в диалектной системе татарского языка [Рамазанова 1998, 53-54].

Кратко остановимся на характеристике специфических особенностей говоров I группы, территориально связанных с говорами татар, проживающих в Республике Башкортостан.

Мензелинский говор, в частности, несмотря на то, что распространён на обширной территории, восточных районов Татарстана, и западных районов Башкортостана, он, по определению татарских диалектологов в основе своей един. В то же время исследователи отмечают, что в ходе формирования данный говор испытал влияние различных соседних говоров, смежных языков, в результате чего в разных территориях распространения говора возникли те или иные своеобразные черты, несколько отличающие отдельные регионы друг от друга. По материалам Атласа в говоре выделяется, в основном, четыре подговора:

1. 
   Центральный подговор (районы Восточного Закамья Татарстана, узкая прибрежная полоса правого бассейна р. Ик в Башкортостане);
   
2. 
   Агрызский подговор;
   
3. 
   Янаульский подговор (Янаульский и близлежащие к нему районы Северо-Западного Башкортостана) имеет общие с пермким говором особенности;
   
4. 
   Белебеевский подговор распространён на юго-западе Башкортостана, охватывает квадрат Шаран - Чекмагуш – Кумертау – Бишбуляк (в основном бывший Белебеевский уезд). Имеет влияние на себе смежного стерлитамакского говора мишарского диалекта [Рамазанова 1998, 66 - 71].
   

В западноприуральском ареале представлен говор нижнекамских кряшен в лице бакалинского подговора. Носители этого подговора проживают в Бакалинском районе Башкортостана. В это же подговор относятся населённые пункты, заселённые отатарившимися и некрещеными чувашами, марийцами, мордвой и др., говор которых не отличается от рассматриваемого подговора.

Турбаслинский говор. Он распространён в средней полосе Башкортостана, в Иглинском, частично и Нуримановском районах.

II группа. Территория распространения их охватывает центральную полосу современного Башкортостана с севера на юг, куда относятся такие говоры, как златоустовский, турбаслинский, тенекеевский говоры.

В частности, с линии р. Караидель – г. Уфа – р. Агидель западноприуральского ареала в татарских говорах начинаются изоглоссы специфических особенностей башкирского языка, к числу которых Н.К. Дмитриев относил наличие [з], употребление [с] вместо [ч]; [п] вместо [с], й-оканье и др. [Рамазанова 1998, 73-74].

Весьма любопытно, как указывает Д.Б. Рамазанова, что именно эта линия рассматривается учёными – башкироведами как граница между восточной и западной (к югу от р. Дёмы - южной) этнографическими группами башкир. На основе комплексных (лингвистических, этнографических, антропологических и др.) данных доказывается, что западная этнографическая группа башкир проявляет глубокую и разностороннюю общность с казанскими татарами, отличаясь в то же время от восточных башкир [Подробно: Руденко 1955, 352; Кузеев 1974 и др.]. Указанную территорию Д.Б. Рамазанова определяет как «контактная зона», т.к. именно там сформировались по её мнению татарские говоры, имеющие особенности, общие с башкирским языком; златоустовский, тенекиевский и др. [Рамазанова 1998, 74].

Златоустовский говор распространён в северо – восточных районах Башкортостана (территория распространения прежде входила в Златоустовский уезд). Тесная связь носителей говора с башкирским населением региона оставила свой определённый след в их говоре; имеет сложную систему диалектных черт, что связано с особенностями формирования носителей языка, в котором принимали участие представители обоих диалектов, носители пермского говора и др. [Рамазанова 1998, 75 - 77].

Тенекеевский говор – носители его считают себя тептярями, татарами или тенекеевцами, а свой язык – татарским, «намного отличающимся от языка башкир», проживающих по соседству с ними. Название «тенекайляр» связана с произношением вместо [д],[б],[г] в определённых позициях их глухих пар, т.е. [т],[п],[к]. Диалектологи, проводившие экспедиции в данный регион, отмечают, что в тенекеевском говоре имеются архаичные явления, общие с говорами кряшен, мордвы – Каратаев, сибирских татар. По всей вероятности, в формировании его носителей, как отмечают исследователи, основную роль сыграли самые давние переселенцы из Поволжья. Их говор испытал и испытывает сильное влияние башкирского языка. [Рамазанова 1998, 77 - 79].

Говоры мишарского диалекта.

Мишари, представители как ц – окающих, так и ч – окающих говоров, миграция которых продолжалась в течение более чем четырёх столетий (начиная с XVI в.). Со времен своего переселения на исследуемую территорию вошли в тесный культурно – экономический и языковой контакт с представителями среднего диалекта, с местным населением, башкирами.

Носители байкибашевского говора являются одним из самых ранних переселенцев мишарей Приуралья и являются прямыми потомками тех служилых мишарей, когорые были определены русским государством служить на Уфе и поселены на землях Дуванейской, Каршинской, Кущинской, Унларской волостей Осинской дороги Башкирии с условием уплаты оброка вотчинникам. Постоянно Мигрируя на юг и восток, они участвовали в формировании Стерлитамакского и Златоустовского говоров, вместе с другими переселенцами – мишарями оказали заметное влияние в языковом отношении и на другие говоры Приуралья [Рамазанова 1998, 79].

Под стерлитамакским говором исследователи подразумевают мишарские говоры, распространенные на юго – западе современного Башкортостана. Диалектологи выделяют три типа говоров:

I тип – подвергшийся наиболее сильному влиянию среднего диалекта и сохранивший лишь спорадическое произношение мишарских вариантов звуков [к], [г], [у], [а] и некоторых аффиксов. Носители этого типа составляют меньшинство в населённых пунктах (напр. Максютово, Имян – Купер, Кальшали Туймазинского, Ст. Сулли, Абдулкаримово Белебеевского районов).

II тип – говор мишарей – переселенцев XVIII – XIX вв. живущих островками (по несколько деревень) и довольно хорошо сохранивших специфичные черты мишарского диалекта: Бузат Стерлибашевского, Буздяк Буздякского, Уршакбаш – Карамалы Миякинского районов, Каргалы и Балышлы Благоварского, Сафарово Чишминского районов Башкортостана и ряд других.

III тип – говор потомков мишарей, одним из первых переведённых в качестве служилых затем мигрировавших в XVIII в. В южном направлении (т.е. потомки байкибашевцев) и потомки уфимских мурз и дворян (Чишминско - Аургазинский куст). Этот тип говоров, по мнению исследователей, претерпел сильное изменение в сторону сближения с татарским литературным языком, в легендах носители его связывают своё происхождение и с булгарами _[Рамазанова 1998, 81-86].

В качестве короткого заключения следует отметить, что всесторонний лингвистический анализ особенностей говоров Западного Приуралья позволяет вычленить в татарском языковом пространстве западноприуральский диалектный ареал, характеризующийся сложной и своеобразной в языковом плане, не менее сложной и в плане этнического формирования - что нашло своё отражение в формировании и функционировании отличительных особенностей народных говоров и подговоров татарского языка в этнолингвистическом контексте Республики Башкортостан.

Бұл мақалада татар тілі диалектілері туралы қысқаша тарихи мәлімет беріле отыра бұл диалектілердің этнолингвистикалық қалыптасуы мен қызметі сараланған.

In this article is given the short historiographic review of dialects of the Tatar language, also are analyzed ethnolinguistic formation and functioning of dialects of the Tatar language.

доктор филологических наук, профессор,

факультет международных отношений,

ЕНУ им. Л.Н.Гумилева,

Язык отражает особенности этнического мышления и поведения, что необходимо учитывать в межэтнической коммуникации в сохранении этнической толерантности. Межэтнической коммуникации могут наблюдаться коммуникативные сбои (неудачи) вербального и невербального характера. Особое внимание в статье уделяется решению коммуникативных неудач во взаимодействии различных языков и культур.

В рамках сказанного Республика Казахстан может ассоциироваться как страна, для которой ключевыми понятиями являются: открытость и гостеприимство, степь и горы, обширное пространство и целина, Алматы и апорт, кумыс и бешбармак, Нурсултан Назарбаев, Астана, Ак-орда, Байтерек, Пирамида, новый город, нефть, Ассамблея народов Казахстана.

Таким образом, для каждого этноса устанавливается в нашем сознании реальный мир этого народа, связанный с его историко-социальными, экономическими, культурно-нравственными представлениями и понятиями, проводником последних является язык. Язык является ключом к пониманию культурных представлении этноса.

В тоже время владение языком другого этноса не означает того, что коммуникант, свободно владея другим языком, думая на нем, считая даже его родным, будет проживать свою жизнь в рамках этнокультуры данного языка. Можно привести много примеров сказанному в истории взаимодействия языков и культур. Так, русскоязычные казахи, несмотря на низкий уровень владения казахским языком, живут по традициям, обычаям, культуре казахского народа. Известно, что подобным организуют свою жизнь этнические диаспоры, живущие в иной социокультурной среде: русские, греки, итальянцы, японцы и другие в Штатах, французы, англичане, испанцы в Японии, турки, алжирцы в Германии и т.д. Этнические диаспоры, следуя традициям своей культуры, в то же время стремятся правильно воспринимать этнокульурные константы инокультурной среды. К примеру, русские, проживающие в Казахстане, в ритуалах казахского народа (празднование Наурыза, свадебные обычаи, выражение соболезнования и поминальные асы), в которых им приходится участвовать, следуют традициям этого народа. Поэтому владение языком другого этноса, это не только знание языка, языковой системы, коммуникативных навыков в целях осуществления межкультурной коммуникации, но и знание норм поведения, этикета, ментального мира этого народа.

В противном случае могут наблюдаться межэтнические коммуникативные сбои, обусловленные невербальными этноментальными, этикетно-поведенческими причинами и вербальными языковыми сбоями. Многие этнодискурсивные ошибки описаны и рассмотрены в работах А.А. Акишиной, Ю.Е. Прохорова, В.Г. Костомарова, Е.М. Верещагина, Д.Б. Гудкова и других. Так, Д.Б. Гудков пишет: «Так, различия в социально-ролевых аспектах позиций «преподаватель» и «студент» в русском и американском ЛКС приводит к весьма вольному (с точки зрения русского) обращению американских студентов с русскими преподавателями (обращение только по имени, да ещё и в уменьшительной форме – Дима, Володя, Маша, обращение на «ты» и т.п.), все это может расцениваться русским как непозволительная фамильярность и приводить к срыву коммуникативного взаимодействия; если китаец отвечает отказом на предложение, например, выпить чаю, это вовсе не означает, что он действительно не хочет пить чай, по правилам китайской вежливости, предложение должно быть повторено несколько раз, когда же русский после первого отказа не возобновляет своих просьб, это может быть воспринято китайцем как невежливость, вызвать обиду, что, конечно, не способствует успешности коммуникации» [4, с. 70].

К числу вербальных относятся коммуникативные неудачи, или сбои, обусловленные незнанием языковой системы, иначе интерференционные фонетические, лексические, грамматические ошибки, что можно проследить на примере коммуникантов русского и казахского языков в Республике Казахстан. В фонетико-фонологической системе коммуникативные сбои обусловлены различием артикуляционных баз казахского и русского языков. Так, у русскоговорящих коммуникантов фонетические ошибки наблюдаются при произношении специфических звуков казахского языка таких, как [ә], [і], [ң], [ғ], [ү], [ұ], [қ], [ө], [һ]. Особое затруднение вызывает произношение, чаще всего, не различение лабиализованных гласных [ү], [ұ], [ө] и назального звука [ң]. Для артикуляционной базы казахского языка характерны сверкраткость гласных звуков [і], [ү], [ұ], [ы] и отсутствие редукции в звуках [а], [о], [э]. В речевой деятельности русскоязычных коммуникантов указанные дифференциальные признаки гласных звуков казахского языка не соблюдаются: нарушается краткость гласных[ы] [і] в словах, типа Атырау [Атрау], сабын [сабн], қыз [қз] қыс[қс], кісі [кс] и т.д.

В казахской речи русскоязычного коммуниканта гласная [о] редуцируется по аналогии с русской фонемой, что приводит к семантическим искажениям, поэтому отан (родина), звучит как [атан], орман (лес) как [арман], антропонимы Олжас и Шолпан звучат как [Алжас] [Шалпан], что ведет к семантическим искажениям или к нарушениям смысла («атан» означает «кастрированного верблюда»; «арман» - «мечту») [5, с.282].

Коммуникативные неудачи в русскоязычной речи наблюдаются в грамматической системе. Чаще всего нарушается структура тюркской изафетной конструкции (сопряженность значения обладания родительного падежа с аффиксами притяжательности –ымыз/ іміз, сы/сі ) біздің аулымыз, біздің мектебіміз, сіздердің ректорыңыз звучат как біздің ауыл, біздің мектеп, сіздердің ректоры т. д. Для русской языковой картины мира является неприемлемым значение «двойного обладания», поэтому и происходит коммуникативные нарушения в изафетных конструкциях казахского слова.

В последнее время все чаще наблюдается в устной и письменной речи русскоязычных коммуникантов изменение порядка слов в датах: вместо казахского обозначения календаря (название месяца, именование «месяц», число, день): сәуір айының екінші жұлдызы, қараша айының бесінші жұлдызы, ақпан айының оныншы жұлдызы, шілде айының он бірінші жұлдызы произносится и пишется (по-русски число и месяц): 2 апреля, 5 ноября, 10 февраля, 11 июля.

В современном Казахстане расширяется и пополняется словарный фонд русскоязычных коммуникантов, что, безусловно, объясняется не коммуникативными нарушениями, а конвергентным влиянием казахского языка на языковую систему русского языка. Поэтому широко используемые в социокультурном пространстве лексемы (типа Байтерек, Мажилис, аким, Астана, «Хабар» (телевизионная программа), Ак Орда, отан, наурыз, нан, кумыс, айран, бауырсак и т.д.) не являются экзотизмами и варваризмами для русскоязычного жителя Казахстана[6,с.43].

С другой стороны, в современном Казахстане еще достаточно широко используется потенциал русского языка во всех сферах социокультурной, научно-образовательной деятельности. Казахоязычный коммуникант, пытаясь освоить языковую систему русского языка, допускает коммуникативные нарушения и ошибки. Наиболее частые ошибки наблюдаются в морфолого-синтаксической системе. Эти ошибки встречаются в употреблении: падежно-предложных конструкций имени (причина заключается в непонимании коммуникантом многозначности падежей и многообразия их средств выражений), родовых форм (в силу отсутствия категории рода в казахском языке), видо-временных форм (в силу отсутствия категории вида и модальной насыщенности временных форм в казахском языке). Поэтому, студент-первокурсник, начинающий только изучать русский язык, допускает ошибки в употреблении видо-временных форм русского языка: «Утром я проснусь в 7 часов, позанимаюсь утренней гимнастикой, позавтракаю, выйду из дома и пойду в университет…» Вместо того, чтобы сказать: «Утром я просыпаюсь в 7 часов, занимаюсь утренней гимнастикой, умываюсь, завтракаю, выхожу из дома и иду в университет… ». Многозначность или не понимания смысла русских слов ведет к коммуникативным нарушениям лексического характера. Приведем иллюстрации из работ казахстанских ученых М.М.Копыленко, З.К.Ахметжановой и других: «Следователь взял ответ преступника» (вместо «Следователь допросил преступника»); «Соблюдать чью-либо пользу» (вместо «Соблюдать чьи-либо интересы»); «Мальчик ушел сладко спать» (вместо «Мальчик сладко заснул»); «Воспитатель достиг доверия детей» (вместо «Воспитатель завоевал доверие детей»); «Я лежу в гостинице» (вместо «Я живу в гостинице») [7, с. 44-45].

Резюмируя изложенное, следует отметить, что межэтническая коммуникация направлена на познание духовной и материальной культуры иного этноса для осуществления политических, экономических, образовательных, культурных связей. В межкультурной коммуникации раскрывается связь языка с мышлением и этносом Мысль человеческая имеет всеобщий характер. Мысль, будучи универсальной, выражается словом, но это выражение имеет этнический характер. Вот почему язык раскрывает различные представления, ассоциируемые с тем или иным народом. Успешность осуществления этих связей зависит от знания ментального мира, норм поведения, этикета, традиций, обычаев, языка народа, с которым осуществляется межкультурная коммуникация. Незнание или не желание знать этнокультурные константы ведут к коммуникативным нарушениям вербального и невербального характера и ставит под угрозу этническую толератность.

1. 
   Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. – М., МГУ,2004.
   
2. 
   Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных
   факторов в языке. Изд-е 2-е стереотипное. – М.: КомКнига, 2005.
   
3. 
   Жинкин Н.И.Язык – речь – творчество. (Избранные труды). – М.: «Лабиринт», 1998.
   
4. 
   Гудков Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. – М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.
   
5. 
   Шаймердинова Н.Г. Языковые контакты: дивергетно-конвергетные явления во взаимодействии языков//Русский язык в Казахстане: сборник трудов, посвящённый Году русского языка. – Астана: Российский центр науки и культуры, 2007. – С.282 - 287.
   
6. 
   Шаймердинова Н.Г. Когнитивная семантика древнетюркских орхонских текстов. - Астана: Арман-ПВ, 2007.
   
7. 
   Лексическая и морфологическая интерференция в русской речи казахов. – Алма-Ата, Наука, 1987.
   

Тіл этникалық ойлау мен іс-әрекеттің ерекшеліктердің айнасы болып табылады. Сол себепті бұл жағдаятты этникалық төзімділіктің сақталуында және этносаралық қатынаста ескеру керек. Этносаралық қатынаста вербалды және вербалды емес коммуникативтік сәтсіздіктер болуы мүмкін. Мақалада әр түрлі тіл және мәдениеттердің ықпалдастығындағы коммуникативтік сәтсіздіктердің шешім табуына маңыз бөлінеді.

Language reflects features of ethnic thinking and behavior that it is necessary to consider in interethnic communication in preservation of ethnic tolerance. Interethnic communication can be observed communicative failures of verbal and nonverbal character. The special attention in article is given to the solution of communicative failures in interaction of various languages and cultures.

д.ф.н., профессор кафедры

иностранных языков, ЕНУ им. Л.Н.Гумилева

Ибрашева А.Х.,

к.ф.н., доцент,

Директор Центра инновационного развития и полиязычия

Таразского государственного педагогического института

(ТарГПИ, г.Тараз)
Полиязычное образование в РК: проблемы и перспективы
Аннотация

Республика Казахстан осуществляeт кардинальную модернизацию системы образования, активно внедряет политику полиязычия в образовательный процесс. Ни одна из стран СНГ не развивает полиязычие на государственном уровне. На современном этапе развития казахстанского общества билингвизм постепенно начинает сменяться полиязычием. Стратегически важной задачей языковой политики Казахстана является необходимость овладения казахским, русским и английским языками. Задача статьи - показать проблемы и механизмы подготовки полиязычных кадров в республике.

Сейчас можно констатировать, что становление казахстанской государственности и гражданского сообщества находится в начале нового этапа своего развития, качественно отличного от предыдущего:

• 
  с одной стороны, есть все основания утверждать, что за первые два десятилетия независимости в Казахстане была успешно сформирована казахстанская модель межэтнической и межконфессиональной толерантности; во многом благодаря именно этому были успешно решены такие стратегически важные задачи как сохранение независимости и территориальной целостности страны, достижение прочного межэтнического и межконфессионального мира, экономической и политической стабильности;
  
• 
  с другой стороны, в настоящий момент казахстанская общественность и экспертное сообщество приходят к осознанию того, что межэтнический и межконфессиональный мир и согласие как таковые являются лишь необходимым стартовым условием для успешной консолидации общества в единую политическую нацию; это осознание стратегически важной задачи нового этапа развития страны отражено в Доктрине национального единства Казахстана.
  

На пути развития полиязычия в системе образования уже есть определенные результаты. Как отмечает в своих выступлениях Министр образования и науки РК Бакытжан Турсынович Жумагулов, министерством будет осуществляться перевод и издание на государственном языке лучших зарубежных учебников для студентов вузов. С 2004 года в Республике проводится эксперимент по раннему обучению иностранным языкам [1].

В мировой практике исследования вопросов, связанных с проблемами полиязычия и полиязычного образования изучаются всесторонне.

Полиязычное образование находится под пристальным вниманием UNESСO. Американская Ассоциация психологов проводит специальные исследования по познавательным способностям полиязычия в педагогике и политике. Проблемы полиязычия, образования и культуры ежегодно рассматриваются на заседаниях Комиссии Европейского Сообщества с 2007 года. Более того, Еврокомиссия выделяет гранты для проведения исследований по полиязычию с применением средств электронного обучения (проект Babylon & Ontology: «Multilingual and cognitive e-Learning Managenet system via PDA phone». www.bonynetwork.eu). Мировая

В мировой паутине появилось значительное количество научных статей, посвященных роли интернет-ресурсов в полиязычном образовании[2].

В казахстанском образовательном пространстве накопился определенный опыт осуществления полиязычного образования в системе средней и высшей школы. Это опыт полиязычного обучения в Назарбаев Интеллектуальных школах, в казахско-турецких лицеях, в школах для одаренных детей «Дарын» и др.

Как известно, в настоящее время в стране функционирует более 30 школы с обучением на трех языках. Планируется, что 476 школ перейдут на систему полиязычного образования, а 9 вузов республики будут осуществлять подготовку специалистов по специальным дисциплинам на английском языке, начата работа по подготовке англоязычных педкадров для среднего, технического и профессионального, высшего образования в рамках международной стипендии Президента РК «Болашақ». В текущем году министерством было предусмотрено 85 квотных мест для педагогов.

Евразийский национальный университет им. Л.Н.Гумилева, как и другие вузы страны, в условиях повышения их ответственности за успешность выполнения ГПРО определил для себя ключевые задачи на пути модернизации высшего образования. Одним из существенных направлений модернизации системы подготовки инновационных кадров является подготовка полиязычных кадров для нашего государства. Для выполнения задач развития полиязычного образования и интеграции в мировое экономическое и образовательное пространство необходимо вовлечение в полиязычное обучение широкого круга обучающихся, подготовка полиязычных специалистов, учителей средних школ, преподавателей вузов. Это особенно важно в связи с предстоящим переходом на 12-летнее обучение.

Изучение состояния полиязычного образования и проведенный анализ показывает, что следует предпринять ряд последовательных мероприятий, а именно:

- изучить реальную ситуацию с полиязычным образованием в Республике Казахстан;

- разработать модель реализации полиязычного образования в аспекте требований Государственной программы развития образования в Республике Казахстан на 2011-2020 годы;

- разработать модель полиязычного специалиста.

Поиск эффективных путей подготовки полиязычных кадров свидетельствует о необходимости решения следующих проблем:

- несоответствие действующих квалификационных требований и характеристик требованиям полиязычного специалиста;

- отсутствие нормативного и программно-методического сопровождения полиязычного образования.

- отсутствие единой концепции подготовки полиязычных специалистов на основе компетентностного подхода;

- недостаточная изученность опыта зарубежных стран по внедрению полиязычного образования;

- неразработанность механизма оценки результативности труда полиязычного специалиста.

Полиязычное образование неразрывно связано с выполнением основных параметров Болонского процесса, корреляцией и унификацией учебных планов с Европейскими стандартами образования. В качестве реализации Концепции 12-летнего образования предлагается, как одно из решений, внедрение программы foundation (реальный 12-й класс) с упором на полиязычие и изучение основ фундаментальных наук, которые будут освоены на первом годе обучения в вузе. В таком случае, полный курс обучения подготовки бакалавров составит 5 лет (1 год программы foundation + 4 года бакалавриата). Начиная со второго курса предлагается обучение по специализированным дисциплинам. Специализированные дисциплины должны изучаться в следующей пропорции: ½ на государственном языке, ¼ на русском языке и ¼ на английском языке для групп с казахской формой обучения. Для русскоязычных групп ¼ на госудраственном языке, ½ на русском, ¼ на английском языке. В таком случае, обучающиеся могут пройти общеобразовательный блок и усиленную языковую подготовку. Программы foundation, во-первых, позволили бы решить проблему полиязычного обучения, во-вторых, проблему перехода на 12-летнее образование и, в- третьих, будет разрешена в краткосрочной перспективе и проблема полиязычных кадров, которые будут вести учебный процесс.

Нельзя не отметить возможности, которые дает международное сотрудничество для подготовки полиязычных кадров. Министерство образования и науки оказывает большую поддержку и в привлечении в ЕНУ известных зарубежных ученых и преподавателей. Только за один учебный год (2011-2012) 307 ведущих профессоров из 40 стран мира провели цикл дисциплин для обучающихся нашего университета. Расширение такого рода взаимодействия позволяют повысить конкурентоспособность будущих специалистов, а также улучшить качество полиязычных кадров.

Другой формой международного сотрудничества является международная стипендии Президента РК «Болашақ». Только в нашем вузе по программе «Болашак» более 70 преподавателей прошли международные стажировки в топ университетах мира за период с 2010 по 2012 годы. Сейчас в ЕНУ проводится большая работа по подготовке учебно-методического комплекса дисциплин на казахско-русско-английском языках. Планируется проведение специализированных авторских программ на иностранных языках по фундаментальным направлениям науки.

Как известно, в Казахстане начато масштабное финансирование программ внешней академической мобильности студентов казахстанских вузов. В течение академического периода они будут проходить обучение за рубежом за счет средств государства. В мировой практике Казахстан – единственное государство, обеспечивающее финансирование академической мобильности. Несомненно, что программы обучения в рамках академической мобильности студентов должны быть встроены в систему полиязычной подготовки. Это — эффективный путь подготовки полиязычных кадров, так как в программу академической мобильности вовлечены обучающиеся всех специальностей, всех региональных вузов страны.

Вузы смогли оценить информационную и техническую насыщенность зарубежных вузовских интернет-сайтов в ходе подготовительных работ к отправке студентов для обучения за рубежом в рамках академической мобильности. Следует признать, что за рубежом координацию входящей и исходящей форм мобильности давно уже взяли на себя интернет-порталы, которые проводят регистрацию на дисциплины, формирование учебных планов, выдачу соглашений об обучении, других необходимых документов.

Так, в ТарГПИ в связи с развитием программ академической мобильности начата работа по формированию соответствующего портала по образцу вузов-партнеров - Сегедского университета (Венгрия), Университета им. Томаша Бати (Чехия). Это существенным образом повлияет на повышение престижа и привлекательности высшего образования РК в глазах европейского образовательного пространства. Как видим, работа в новом для вуза направлении – поддержке внешней академической мобильности – оказала содействие в определении новых задач освоения Интернет-пространства.

Одним из эффективных путей первичной подготовки полиязычных кадров является включение в перечень базовых дисциплин типовых учебных планов таких дисциплин как «Профессионально-ориентированный иностранный язык», «Профессиональный казахский/русский». В контексте полиязычия также разработан ГОСО педагогических специальностей, предусматривающий специализацию по подготовке учителя-предметника со знанием иностранного языка.

В полиязычном процессе большая роль отведена государственному и официальному языку. В настоящее время уже практически выросло и «входит в большую жизнь» поколение казахоязычной казахской молодежи – как сельской, так и городской, - сформировавшееся уже в годы независимости (годы рождения – с середины-конца 1980-х), закончившее казахские школы, и если продолжающее обучение, то в основном на казахских отделениях вузов. Эти юноши и девушки имеют довольно серьезные социальные ожидания, связанные с языковой сферой, и вырабатывают соответствующую стратегию поведения. В отличие от поколения своих родителей, они гораздо болезненнее и активнее реагируют на тот факт, что значительная часть их сограждан не только не говорит по-казахски, но даже не понимает этот язык.

О социальных ожиданиях этого контингента молодежи в контексте языковой политики Казахстана с 1990 г. до наших дней можно сказать следующее: вне зависимости от того, насколько эти ожидания реалистичны и выполнимы на сегодняшний день, они уже есть и никуда не исчезнут. Идея становления казахского языка в качестве государственного стала достоянием общественного сознания, и уже принята всерьез значительной частью общества. Государство строго контролирует выполнение «Закона о языках». На глазах происходят кардинальные изменения расширения функций казахского языка. Русскоязычное население нашей Республики, которые в основном сосредоточены в крупных городах страны, должны не просто овладеть казахским языком, общаться и отвечать на тестовые вопросы, должны уметь думать на этом языке. (Под русскоязычным населением я имею ввиду и казахов не владеющих родным языком). Поэтому нашей сверхзадачей в этом вопросе является привлечение русскоязычного населения к изучению казахской культуры и их активное вовлечение в образовательную и культурную жизнь на государственном языке. Необходимо поддерживать жизнь казахского языка, как языка естественного национального творчества.

Реализация основных задач по полиязычному образованию в рамках Государственной программы развития образования в РК на 2011-2020 годы, как мы все понимаем, требует продуманных организационных и институциональных механизмов. Именно поэтому необходимо создание координирующего научно-методического Республиканского центра (института) развития полиязычия, задачами которого станет

• 
  анализ языковой ситуации в учреждениях образования;
  
• 
  разработка концептуальных основ полиязычного образования и подготовки полиязычных кадров;
  
• 
  организация педагогического эксперимента по совершенствованию обучения на трех языках, а также распространение результатов эксперимента;
  
• 
  использование электронного e-learning обучения для эффективной подготовки полиязычных кадров.
  

В силу многогранности и многоаспектности проблема полиязычия нуждается в том, чтобы на ней было сфокусировано внимание ученых различных научных школ. Поэтому Центр полиязычия должен быть многопрофильным. Реализация полиязычия нуждается в постоянном научном сопровождении. В этой связи, необходимо провести анализ социолингвистических и межкультурных факторов, влияющих на развитие полиязычия в РК. Это даст возможность выявить реальную ситуацию полиязычного образования с целью дальнейшей подготовки предложений и замечаний по подготовке полиязычных кадров.

• 
  выработать детальные предложения по внедрению в процесс полиязычного обучения самых современных методик и технологий обучения;
  

• 
  обеспечить повышение уровня профессионализма педагогов, что в свою очередь повлияет на качество подготовки полиязычных кадров;
  
• 
  повысить конкурентоспособность альтернативных языковых образовательных программ.
  

Изучение языков в образовательной системе Казахстана имеет сложившуюся традицию: учебно-методический материал по обучению казахскому и русскому языкам как второму иностранному разрабатывается профессорско-преподавательским составом ведущих казахстанских вузов — КазНУ им.аль-Фараби, КазНПУ им. Абая, иностранных языков — КазУМОиМЯ им. Абылай хана.

Экспериментальными площадками по реализации полиязычного образования в нашей республике, как известно, являются Карагандинский государственный университет имени Е.А. Букетова и Казахский университет международных отношений и мировых языков имени Абылай хана. Международные Ассоциации по межкультурной коммуникации с пристальным интересом следят за развитием языковой политики  в РК, интересуются разрабатываемой теоретико-методологической базой.

Реалии сегодняшнего дня таковы, что мы – вузовские работники, ежедневно активно реализуем задачи реформирования системы образования. Поэтому искренне надеемся на то, что наша совместная активная деятельность воплотится в обществе, построенном конкурентоспособными полиязычными кадрами.

1. Выступления министра образования и науки РК Б.Т.Жумагулова www.edu.gov.kz

2. Aspects of multilingual aphasia / edited by Martin R. Gitterman, Mira Goral, and Loraine K. Obler. Bristol; Buffalo: Multilingual Matters, 2012.

3. Educational linguistics in practice: applying the local globally and the global locally / Edited by Francis M. Hult and Kendall A. King. Bristol ; Buffalo: Multilingual Matters, 2011.

4. Puteh Alis Education Policy for Globalization and Multicultural Society: The Malaysian Experiences. Journal of Emerging Trends in Educational Research and Policy Studies 2(5):388-394. 2011.

5. Clark J. B. Multilingualism, citizenship, and identity: voices of youth and symbolic investments in an urban, globalized world. London; New York: Continuum, 2009.

6. Global perspectives on multilingualism: unity in diversity / edited by María E. Torres-Guzmán, Joel Gómez. New York: Teachers College Press, 2009.

7. Forging multilingual spaces: integrated perspectives on majority and minority bilingual education / edited by Christine Hélot and Anne-Marie de Mejia. Bristol [England]; Buffalo, NY: Multilingual Matters, 2008.

8. Rannawerra A.M.. Sri Lanka: Science teaching in the National Languages. In prospects. Vol.3, 2008, pp.416-423

9. Сулейменова Э.Д. Полиязычие и языковой сдвиг: к характеристике языковой ситуации в Казахстане //Полилингвизм: Язык – Сознание – Культура. Международная конференция «Ахановские чтения» под эгидой МАПРЯЛ (Материалы докладов и сообщений) / Ответ.ред. Э. Д. Сулейменова. - Алматы: Қазақ университеті, 2008. – Т. 1. – С. 51-64.

10. Шаймерденова Н.Ж., Авакова Р.А. Язык и этнос. – 2-е изд., дораб. – Астана: ИД «Сарыарка», 2008. – 230 с.

11. Шаймерденов Е.Ш., Шаукенова З.К., Ракишева Б.И. Языковая ситуация в Республике Казахстан // Саясат-Policy. – 2001. - № 1 (68). – С. 22-28.

12. http://www.linee.info/;http://www.multilingualmatters.com
Түйін

Қазақстан республикасы жоғары және жоғары оқу орынан кейінгі білім беруді түбегейлі өзгертіп, білім беру үдерісіне көптілді білім беру саясатын белсенді түрде ендіруде. ТМД халықтарының бірде біреуі көптілділікті мемлекет көлемінде дамытып отырған жоқ. Қазақстандық қоғам дамуының қазіргі кезінде қостілділік біртіндеп көптілділікке ауысу үстінде. Қазақстандағы тілдік саясаттың стратегиялық маңызды міндеттерінің бірі көптілді, яғни қазақ, орыс және ағылшын тілдерін меңгеру болып табылады. Мақаланың негізгі міндеті көптілдікті оқу үрдісіне еңгізу, жаңа тұрпатты мамандарды дайындау, мемлекеттік тілдің ролін көтеру.

The Republic of Kazakhstan has been implementing overall modernization of the education system and embedding a multilingualism policy into the educational process. No other country of the CIS has been developing multilingualism at the state level. At the present stage in the development of Kazakhstani society, bilingualism is gradually turning into multilingualism. One of the most important strategic goals of the language policy of Kazakhstan is the necessity of speaking several languages: Kazakh, Russian and English. The article is devoted to the problem of multilingual education in Kazakhstan and effective ways of students’ involvement in this process.

AVRASYA ULUSAL ÜNİVERSİTESİ

ULUSLARARASI ILIŞKİLER FAKÜLTESİ
Hazar denizi’nin jeopolitik önemi
Anahtar kelimeler:

Orta Asya, Hazar Denizi, uluslararası hukuk, jeopolitik, jeoekonomi

Rekabete açılan bölgelerin başında Hazar gelmeketedir. Hazar sorunu birçok sorunlardan oluşmakta ve bu sorunlar büyük ölçüde jeopolitik, jeoekonomik ve uluslararası hukuki öğelerden oluşmaktadır. Bilindiği gibi, havza bölgesindeki olayların bugünkü gelişimini belirleyen temel etken bölgede büyük miktarda stratejik enerji hammadde rezervlerinin- petrol ve gaz bulunmasıdır. Hammade Hazar bölgesine jeostratejik önem yüklemektedir¹.

Kazakistan ve Azerbaycan’ın başından beri Hazar meselesi konusunda çeşitli konferansların yapılması ve havza statüsü verilmesi konusunda Konvansiyonun bir an önce kabul edilmesi için aktif girişimlerde bulunmuşlardır. 1993’te Kazakistan bir anlaşma tasarısı önermiş, bu anlaşmaya göre Hazar orta çizgi yöntemiyle sektörlere bölünmeliydi [5]. Azerbaycan söz konusu projenin birçok maddesini desteklemiştir, fakat Rusya ve İran kabul etmemiştir. Türkmenistan beklemeyi tercih etmiştir. 1994’te Kazakistan tarafından anlaşma tasarısı sunuldu, buna göre BM’in 1982 Konvansiyonu’nun deniz hukuku temel alınıyor, hususen vurgu kapalı ve yarı açık denizler hakkındaki Konvansiyon’un 122.maddesine yapılmaktadır². Kazakistan projesinde Rusya ve İran’ı tedirgin eden Konvansiyon’un 10.maddesine atıf olmuştur³. Kazakistan’ın uluslararası hukukta bu kadar aktif olması Hazar’daki partnerlerine anlaşılır geliyordu; sektörel bölünme durumunda bu ülke havzanın en büyük kısmına sahip olacaktı.

Rusya ve İran’ın stratejik çıkarlarını, onların Hazar’a başka devletlerin girmesi ve ekolojik sorunlar konusundaki endişelerini göz önünde bulundurarak Kazakistan, bu iki ülkenin bazı girişimlerini destekledi. İran, Rusya ve Kazakistan liderlerinin konuya ilişkin açıklamalarında Hazar’da sadece ona çıkısı olan ülke bandıralı gemiler yüzebilecekler denmektedir. Astana’nın resmi bildirilerine göre Kazakistan, Hazar’daki doğal kaynakların kullanımında, ayrıca çevre koruma alanında, balıkçılık ve gemicilikte Hazar havzası ülkelerinin özel çıkarlarını göz önünde bulundurmaya hazır. Kazakistan için Hazar’ın deniz ya da göl statüsü elde etmesi prensip olarak çok önemli değildir⁴. Kazakistan’ın tutumundaki temel etken, Hazar’ın ihtiva ettiği doğal kaynaklarını kendi sektöründe özerk ekonomik kullanım haklarıdır.

Azerbaycan’ın ilk görüşü, Hazar’ın bir çeşit “katı ayırım” biçimidir. Bakü’nün çıkış noktasını havzanın sınır gölü olması oluşturmakta ve uluslararası pratikten hareketle havza milli sektörlere ayırtılmalı, ülke sınırı orta çizgiden geçmelidir.

Rusya ilk projesinde Hazar’ın deniz değil iç göl olduğundan, kıyı ülkeleri arasında paylaştırılamaz, fakat Hazar havzası ülkeleri tarafından ortaklasa kullanılması gerektiğinden hareket etmekteydi. Projede, Hazar doğal kaynakları çalışmalarında yabacıların katılımı meselesinde özel kaygı vardı. Moskova da Hazar kıyı ülkeleri olmayan devletlerin görüşme sürecine karışmalarına kesinlikle karşı olmuştur. 1995–1997 yıllarındaki Rusya Dışişleri Bakanlığının açıklamalarına göre denizin içi ve doğal kaynakları tüm Hazar kıyı ülkelerine aittir; Hazar, Hazar kıyı ülkelerinin stratejik çıkarlar bölgesidir. Moskova’nın bu açıklamaları ile açıkça Rusya’nın öncelikle jeostratejik çıkarları gözetilmekteydi. 1991–1996 yılları arasından Çeçenistan’daki askeri hareketlerini bitimine kadar Moskova aslında yeni bağımsız devletler konusunda, büyük ihtimalle onların elverişsiz jeopolitik durumlarının ona kendi durumunu koruma ve güçlendirme imkanı verecegini varsayarak sert tutum içindeydi.

Moskova uzun süre Tahran’ın ortağıydı; fakat 1998’de Rus yaklaşımında bir dönüşüm yaşanmıştır. Rusya’nın tutumu uzun süre ikililikle tanımlanıyordu, bir taraftan Dışişleri Bakanlığı havzanın sektörel bölünmesine sert bir şekilde karsı çıkıyordu, diğer taraftan ise çeşitli Hazar konsorsiyumlarına katılan büyük Rus petrol şirketlerinin temsilcileri diplomatların pozisyonlarını tekzip ettiler. Öyle ya da böyle, Moskova kendi dış siyaset platformunu reel ekonomik duruma götürerek, Astana’nın sunduğu seçeneği kabul etti. Buna uygun ikili anlaşmalara varılmıştır. Anlaşmaların özü aslında resmi Bakü’nün yaklaşımlarını tam yansıtmasa da, Azerbaycan yine de bu tutuma eğilmektedir. Askabad pratikte sektörel ayırım prensiplerini gerçekleştirmektedir. Onun tutumu şaşkınlık uyandıran “doğrulukla” dikkat çekmektedir. Bunun anlamı, sunulan projelerin hangisi daha üstünse Türkmenistan ona katılacaktır⁵.

Moskova’da imzalanan Azeri-Rus “Kapaz” petrol madeni ortak çalışmaları anlaşmasından sonra Temmuz 1997’de Türkmen – Azeri ilişkilerinde gerilim yaşanmıştır. 5 Temmuz1997’de Türkmenistan Dısisleri Bakanlıgı maden yataklarının Türkmenistan’a ait olduğunu sebep göstererek bu anlaşmaya karsı çıktı⁶. Daha öncesinde 1997 Mayısında EİT (Ekonomik İşbirliği Teşkilatı) ülkeleri liderleri toplantısında Turkmenbaşı Azerbaycan lideriyle “sınır” bölgesindeki diğer iki maden yataklarının aidiyeti konusunda tartışmıştı. Söz konusu tartışma Hazar bölgesinde toprak ilişkilerine petrolün etkilerinin birinci büyük emsali olmuştur. Fakat bu olay gösteriyor ki, Askabad’ın esnek tutumu pratikte yine de sektörel ayırım seçeneğine meyletmektedir [4].

Şu anda sektörel ayırıma karsı çıkan tek Hazar kıyı ülkesi İran’dır. Tahran, Hazar ve kaynaklarının ortak kullanıma açık olmasında, ancak 12 millik bölgenin balıkçılık ve deniz dibindeki kaynaklar üzerinde haklarla kıyı ülkelerin kullanımına verilmesinde, havzanın ortasında kalan kısmın ise kıyı ülkelerinin ek anlaşmalarıyla kullanılmasında ısrar ediyor. İran özellikle Hazar’ın ekolojik sisteminin korunmasında durmaktadır. İran’ın Hazar statüsü projesinde ekolojik yön şeffaf çizgilerle ortaya çıkmaktadır.

Düşünülür ki, Hazar’ın hukuki meselelerinin düzenlenmesi Tahran için Hazar jeopolitiğinde stratejik anlamda öncelikli mesele değildir. Prensip olarak bu tutum anlaşılabilir, hukuki rejimin şeffaflığı ve dolayısıyla Hazar’a üçüncü devletlerin sızması İran’ın çıkarlarına uymamaktadır, Tahran ilk sırada Orta Asya ve Kafkas bölgesinde kendi rekabet imkanlarını sınamaktadır. Orta Asya ülkelerinin ve Azerbaycan’ın Hazar konusunda Konvansiyon’un bir an önce kabul edilmesi istediklerini göz önünde bulunduran İran ekonomik enstrümanları ve hukuki ayrılıkları kullanarak söz konusu bölgede kendi siyasi ve jeopolitik nüfuzunu azami ölçüde genişletmeye çalışmaktadır⁷.

23 Temmuz 2001’de Azeri ve İran sektörünün sekli ayırım çizgisinde İİC’nin (İran İslam Cumhuriyeti) silahlı güvenlik botlarının karıştığı ve Azerbaycan jeolojik araştırmalar gemisini engelleyen bir olay meydana gelmişti. Tahran’ın son yıllarda seklini değişen stratejilerini göz önünde tutarsak (eski Cumhurbaşkanı Hatemi’nin medeniyetler diyalogu konsepti ve aslında İİC’nin uluslararası tecritten çıkmak için çok büyük propogandist, diplomatik ve diğer faaliyetleri) bu olay bir kere daha İran için Hazar bölgesinin önem derecesini göstermektedir. Tahran’ın daha sonra askeri “gücünü” göstermesi- İran Hava güçlerinin Azerbaycan toprakları üzerinde uçması- koruma amacıyla İİC için bu problemi engelleme çabalarından dolayı olmuştur. Objektif olarak Hazar havzası dışındaki oyuncular arasından Ankara ve Washington’un sert tepkilerini çeken bu hareketler aslında onların yaklaşımlarına karsı yapılmıştı. Bu kesit, ilk olarak oyunun kuvvet mekanizmalarını pratikte deneyen Tahran’ın Hazar stratejisinin yeni daha aktif döneme geçtiğini bildirmektedir.

Yukarıda bahsedilen Azeri-Türkmen tartışmasından sonra İran-Azeri olayı, Hazar’ın sorunsuz çözülmesine engel olmaktadır. Böylece, birçok kombinasyonu deneyen bütün Hazar ülkeleri şu anda de-facto olarak, isteseler de istemeseler de Hazar’ın sektörel bölünmesini herkes kendince anlamaktadır. Kazakistan, Rusya ve Azerbaycan, orta çizgi prensibinde karar kıldılar. İran ise, her ülkeye %20’den 5 eşit kısma bölünmesi taraftarı. 12 mil kıyı bölgesine yanı sıra 25 millik şeridi ülkelerin ekonomik çıkarlarına tahsis edilmesini teklif eden Türkmenistan, aslında “üçlü”nün tutumu ile İran arasında tereddüt etmekte, aynı zamanda Azerbaycan’dan petrol ve doğalgaz boru hattına hak iddia etmektedir (Azeri versiyonu Kapaz, Türkmen versiyonu ise Serdar).

Rusya ve İran, potansiyel “büyük Hazar petrolünün” dünya pazarlarına ihracata objektif olarak ikili bakmaktadırlar. İkilinin pozisyonların taktik meselelerde ayrılmasına karsın stratejik meselelerde – bölgede üçüncü ülkelerin, yani, özellikle Washington’un, artan nüfuzunu sınırlandırmak istenmiştir. Teorik olarak, İran pozisyonunun kabul edilmesi durumunda Moskova ve Tahran, Hazar hammaddelerinin önemli kısmının kullanımına erişimleri olurdu ve böylece bölgede jeoeonomik ve jeostratejik konumlarını güçlendirebilirdi. Kıyaslanamayacak kadar büyük ekonomik potansiyele ve enerji kaynaklarını işleme deneyimine sahip olan Rusya ve İran, Hazar’ın diğer ülkelerinden daha erken zamanda gölün altındakileri işleyebilecek kapasiteye sahiptir.

Kazakistan, Azerbaycan ve Türkmenistan için Hazar’ın milli sektörlere paylaştırılması, sahil kıyısına sahip olmaktan yakın gelecekte somut getiriler sunmaktadır. Bu ülkelerin öz sermayeleri ve modern teknolojileri yoktur, bundan dolayı onlar çalımlara diğer ülkeleri, özellikle ABD basta olmak üzere batılı ülkeleri, katmak istemektedirler. Söz konusu strateji, güç dengesi oluşturma ve bağımlılık faktörlerinin azaltılmasında doğal eğilimdir.

Moskova ve Astana arasındaki anlaşmalara gelince, Rusya ve Kazakistan’ın Hazar’da modifiye edilmiş orta çizgi çekilmesi konusundaki ön anlaşmaları daha pratiğe geçirilmeli ki, bunu gerçekleştirmek oldukça zordur, çünkü deniz dibinde özel ekonomik bölge sınırlarının çizilmesi doğal zorluklara bağlıdır. İleride daha, diğer Hazar kıyısı ülkeleri ile anlaşmak gerekmektedir. Belli ki, Bakü, Hazar havzasında uluslararası ilişkilerin düzenlemelerinin harfiyyen yerine getirilmesi konusunda ısrar edecektir. Azerbaycan, Hazar’ın mineral kaynaklarının ilk ve aktif işleticilerinden biridir ve onun için denizin işlenmesinin nispeten “şeffaf” rejimi en az istediği şeydir.

Post-Sovyet Orta Asya ülkeleri için, bölge ulaşım altyapısının eski SSCB ulaşım ağı ile sıkı bir şekilde bağlantılı olduğu için, nakliye yolları sorunu en zayıf noktalardan biridir. Bölgenin ana ulaşım yolları, iletişim hatları ve diğer komünikasyonlar, galiba, doğrudan toprak sorunları ve çatışmalar ile bağlantılı olamaz. Sınırı geçen iletişim hattının sahipliği meselesi, bir ülke için kendi sınırları ile sınırlıdır. Devlet sınırlarından geçen yolların, doğal gaz ve petrol borularının değişik kısımları hangi ülkenin topraklarındaysa hukuki olarak o ülkeye aittir. Sözüm ona “ulaşım koridorları”, transit nakliyeler, devlet sularının geçilmesi ve diğer meseleler ikili, çok taraflı ve uluslararası anlaşmalarla düzenlenmektedir. Diğer bir soru, toprak, kanal, demir veya karayolunun kiralanmasının şu anda geçerli olan uluslararası pratiğini ilgilendirmektedir⁸. Modern dünyada ulaşım yolları için mücadele büyük ölçüde “jeopolitik oyun” alanında yapılmaktadır. Toprak sorunları ulaşım yolları mücadelesi ile ortaya çıksa bile bu doğrudan ilgili değildir.

Orta Asya ve Hazar bölgesinde ana ulaşım yolları şu anda sıklıkla yeni bağımsız devletleri etkileme enstrümanı olmaktadır. Bölge devletlerinin deniz ulaşımına doğrudan çıkışlarının olmamasını kullanarak, dış oyuncular, uluslararası iliksiler alanında manipule etmek için kendi transit imkanlarını kullanmak istemektedirler. Transit yollarının seçimi büyük ölçüde Hazar havzası ülkelerinin reel enerji kaynaklarının rezervleri ile bağlantılıdır. Kazak petrolü rezervlerine gelince, onun kaynakları tespit etmek oldukça zordur, çünkü onun büyük bir kısmı Hazar denizi kayalıklarında toplanmıştır. Hükümet ve yerel uzmanların saptamasına göre, Kazakistan’da toplam petrol ve doğalgaz rezervleri 23 milyar tondur, bunun 13 milyar tonu Hazar kayalıklarında toplanmıştır. Tespit edilmiş rezervlerin mevcudiyeti ülkeyi dünyada 13. sıraya çıkarmaktadır. Elde etme miktarı açısından ise ancak 26. sıradadır. En iyimser tahminlerle ülkenin kaynak potansiyeli yıllık 120-140 milyon ton petrol çıkarımını mümkün kılmaktadır. Kazakistan, BDT’de Rusya’dan sonra en büyük ikinci ve Orta Asya ülkeleri arasında birinci petrol üreticisidir. Batılı uzmanların değerlendirmelerine göre Kazakistan, Azerbaycan, Türkmenistan 100 milyar varil petrole sahiptir ki, bu durum Hazar havzasını Körfez ve Sibirya’dan sonra global ekonominin üçüncü büyük petrol rezervuarı yapmaktadır [1]. Bugün, yabancı sermaye, Kazakistan’ın hammadde yatakları islemesi, arama keşif çalışmaları, rafine fabrikalarının yeniden yapılandırılması, petrol ve doğalgaz nakliyesi ile ilgili 27 büyük ölçekli projelerinde çekilmiştir. Sektörde 19 ortak kuruluşlar oluşturulmuştur. Petrol ve dogal gaz sanayisinde ortak yabancı yatırımlar 1996 yılı itibariyle 1.88 milyar $ (ABD)dır. Halihazırda yabancıların katılımıyla yürütülmekte olan projelere potansiyel yatırım 40 milyar $(ABD)’dan fazla olarak hesaplanmaktadır [2].

Yine de, dünyanın bütün önde gelen petrol ihracatçılarını etkileyen aşırı üretim krizi, Kazak petrol ve doğalgaz kompleksi için ağır darbe olmuştur. 1997’de Kazakistan, Milli İstatistik Ajansı verilerine göre, ülke için önemli sayılacak üretim miktarına ulaşmıştır – yaklaşık 25 milyon ton petrol. OPEC’in Kazakistan’a baskı yapmaya çalışmamasına rağmen, 1998’de petrol şirketleri petrol miktarını azaltmak zorunda kalmışlardır. Oluşan durum Kazak petrol ihracatçılarının büyük ölçüde zayıf teknolojik temele ve yüksek maliyetlere bağlı rekabet yeteneğinin düşük olduğunu açıkça göstermiştir. Kriz aynı zamanda, yüksek teknoloji kullanan birkaç yabancı kuruluş dışında (nispeten olumlu örnek –Shevron), ülkenin petrol ve doğalgaz kompleksinde üretim kuruluşlarının büyük çoğunluğu aslında çok eskimiştir. Yabancı şirketlerin çoğunluğu, yönettikleri kuruluşların üretim altyapısının kalite düzeyini yükseltmede etkili olamamışlar, mevcut donanımı isletmeye yöneltmişlerdir. Genel olarak dünya konjoktürü BDT’nin bağımsızlık yolunun başlangıcından beri uygundu. Irak ve Lübnan’ın batıyla çatışması, İran’ın Washington ile gergin ilişkilerde olması, Yakın ve Ortadoğu’nun diğer bölgelerindeki çatışmalar, gelişmiş sanayi ülkelerini değişik enerji kaynakları rezervleri ve onları nakliye yolları arayışına itmektedir.

Diyebiliriz ki, farklı olayların gelişme ihtimallerini hesaba katan çok seçenekli planlar henüz geliştirilmemiş ve petrol, global ekonominin ve siyasetin en büyük faktörü olarak, 21.yy. da etkili jeopolitik araç olarak kalacaktır. Burada en öncelikli meselelerden biri, bölgenin bütün devletlerinin dünya deniz yollarına direk çıkışlarının olmamasından yola çıkarsak, uluslararası nakliye ve komünikasyon ağlarının azami çeşitlendirilmesi stratejisidir. Nakliye ve komünikasyon alanında entegrasyon, düşünülür ki, ilgili oyuncuların bölge devletlerine jeopolitik baskı olanaklarını ortadan kaldırmasa bile büyük ölçüde azaltacaktır. Bu strateji, Hazar’ın hukuki statüsü ve bütün bölge için Aral denizi felaketinin sonuçlarını yumuşatma gibi iki büyük bölgesel meselelerin sonuçlanmasına ortak tesir etme olanakları ile sıkı bir şekilde örtüşmektedir. Siyasi açıdan bu faktörler Orta Asya devletlerini ayırt etse bile, yine de her iki havza Araştırmacıya göre Orta Asya devletlerinin önemli doğal (coğrafi) bütünleştiricisidir.