Хабаршы №1-2 (5-6) 2012 Вестник «Казахстан-Россия: стратегическое партнерство в XXI веке»

1.Ганич Д.В. «Большая ядерная игра» в Южной Азии//Азия и

2.Договор о нераспространении ядерного оружия. Москва – Вашингтон - Лондон. 1 июля 1968 г .

3.Шилин А.А. Стратегический баланс в Южной Азии. – М.: Научная книга, 2004. – 288 с.

4. Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере,

в космическом пространстве и под водой. Москва. 5 августа 1963г.

8.Системная история международных отношений в четырех томах. События и документы. Под ред. А.Д.Богатурова. Том 4. М.: НОФМО, 2004.598с.

10.Ю.В.Ганковский. Пакистан, страны Южной Азии и Среднего Востока: история и современность. – М.: Научная книга, 2004. – 271 с.

11. Белокриницкий В.Я. История Пакистана. XX век. М.: Крафт, 2008. - 317 с.
Түйін

Адамзаттың алдында тұрған қазіргі таңдағы бірден бір қауіптің бірі – әлемде ең алдымен ядролық қарудың таралуының алдын алу. Қазіргі таңда адамзат алдында халықаралық және ұлттық тұрғыда ракета-ядролық режимнің таратылмауын және экспортталуын бақылау тұр.

One of the problems that humanity is bound to solve today is the problem of diffusion of mass-destruction weapons across the globe, and especially nuclear weapon. Now the mankind has come up against the most urgent problem of ensuring reliability of international and national regimes for non-proliferation and control of nuclear weapon.

преподаватель кафедры международных отношений

ЕНУ им.Л.Н.Гумилева,

магистр гуманитарных наук по специальности «международные отношения»

Статья «Формирование общей европейской идентичности как проблема политической интеграции ЕС» посвящена вопросам формирования общеевропейской идентичности, изучению возможных элементов этой структуры, а также выявлению влияния общей европейской идентичности на функционирование и развитие Европейского Союза.

Следует отметить, что проблема формирования европейской идентичности широко исследуется учёными-социологами, антропологами, философами и политологами. Очевидно, что представители различных научных дисциплин исследуют разные аспекты проблемы; и если социологов волнуют проблемы ценностей, разделяемых представителями одного сообщества, то для политологов важен процесс формирования политической идентичности. При этом многие исследования в этой области носят междисциплинарный характер, затрагивая различные аспекты проблемы и позволяя создать комплексное понимание вопроса. Необходимо также упомянуть, что исследование проблемы «европейской идентичности» не ведется казахстанскими учеными; среди опубликованных работ казахстанских авторов можно упомянуть лишь труды Ж.Ибрашева [2, с. 81]. Основной же объем исследовательского материала по данной проблеме представлен работами учёных Европы и США. При этом часть исследователей ставит под сомнение существование самого объекта исследования; Ю.Хабермас утверждает, что на вопрос существует ли нечто, подобное европейской идентичности, сегодня приходится отвечать отрицательно [1, с. 71]. Однако наличие или отсутствие европейской идентичности на современном этапе не отменяет необходимости изучения возможности, а также методов и механизмов ее формирования.

В подходах к изучению европейской идентичности можно выделить несколько направлений. Во-первых, это направление изучающее процесс формирования европейской идентичности. Во-вторых, это направление, исследующее взаимосвязь между национальной и европейской идентичностью. При изучении процесса формирования европейской идентичности выделяют два подхода: так называемые подход «сверху вниз» и «снизу вверх». При подходе «сверху вниз», или конструктивистском подходе, определяются границы европейского сообщества, а также действует принцип формирования идентичности от элит к широким слоям населения. Представители данного подхода полагают, европейская идентичность формируется в первую очередь у деятелей общеевропейского уровня, таких как комиссары Европейской Комиссии, а также представителей национальных правительств, которые в силу своего политического положения постоянно участвуют в координации национальной политики с общеевропейским уровнем. Под влиянием процесса социализации эти две категории людей начинают во все большей степени идентифицировать себя с Европейским Союзом, причем данный тип идентификации начинает превалировать над идентификацией национальной, т.е. данная категория людей считает себя в первую очередь европейцами, а потом уже французами, немцами, итальянцами и т.д. Национальные элиты, у которых сформировалась европейская идентичность, становятся проводниками этого вида идентичности в национальном государстве; во-первых, показывая на собственном примере неконфликтную сочетаемость идентичностей общеевропейской и национальной, и, во-вторых, поддерживая и проводя политику в области формирования европейской идентичности. В данном случае, можно говорить о каскадном эффекте формирования идентичности, когда общеевропейские элиты формируют границы европейской идентичности, определяя, что является или не является «европейским», следуют этим границам сами и социализируют национальные элиты, постоянно взаимодействующие с общеевропейским уровнем. В свою очередь национальные элиты становятся проводниками идей и политик по формированию европейской идентичности на национальном уровне.

При втором подходе, так называемом подходе «снизу вверх» определяется чувство идентификации рядовых граждан с Европейским Союзом; при этом центральной проблемой является ответ на вопрос кто чувствует и кто не чувствует себя европейцем. В данном случае важна не только самоидентификация граждан ЕС как «европейцев», но и то, насколько справедливы претензии на звание «европейцев» граждан тех стран, которые не являются членами Союза, таких, например, как Хорватия, Украина или Турция [3, Р. 16].

Второе направление в исследовании европейской идентичности, изучающее процесс взаимодействия между идентичностью европейской и национальной, представляет собой довольно обширный пласт работ, основной спор в которых ведется о конфликте между двумя этими идентичностями, и направлен на выявление того, которая из этих идентичностей является превалирующей. В данном направлении можно выделить несколько концепций, в которых взаимодействие национальной и европейской идентичности является неконфликтным; к таким концепциям относятся «вложенная идентичность» («nested identities») Д.Медрано (D.Medrano) и П. Гуттиерез (P.Guttierez), «слоистая идентичность» («layered identities») Д. Лайтин (D. Laitin), модель «мраморного пирога» («marble cake») Т. Риссе (T.Risse), «гибридная идентичность» («hybrid identity») Дж.Цитрин (J.Citrin) и Дж.Сайдс (J.Sides) и «спутанная идентичность» («entangled identity») А. Ичиё (A. Ichijo) и В. Спон (W.Spohn).

Однако большинство исследователей проблематики полагают, что европейская и национальная идентичность находятся в конфликте, при этом национальная идентичность не только превалирует, но и подавляет процесс формирования идентичности европейской [4, р. 110].

Проблема европейской идентичности, словно мозаика, состоит из множества элементов; исследователи, занимающиеся данной проблемой, задают множество вопросов, ответы на которые найти не очень просто. Круг охватываемых ими вопросов включает в частности, такие как: что составляет европейскую идентичность; что является, или может являться компонентами этой идентичности; насколько граждане идентифицируют себя с Европейским Союзом, и что влияет на подобную идентификацию. Ответы на эти вопросы не всегда однозначны; здесь необходимо учитывать тот факт, что никогда ранее в истории мы не наблюдали процесса создания политического «нечто», похожего на Европейский Союз, и именно эта новизна и пионерность феномена ограничивает наше восприятие и осмысление как процесса европейкой интеграции в целом, так и формирования европейской идентичности в частности. Все исследователи, занимающиеся проблематикой европейской идентичности, неизбежно сталкиваются с необходимостью определения точки отсчета для развития анализа процесса; зачастую такой точкой отсчета становится процесс формирования национальной идентичности. В попытках определить содержание феномена европейской идентичности, и механизмы ее формирования исследователи обращаются к опыту формирования идентичности национальных государств, признавая, тем не менее, ограниченность такого подхода. М.Гибернау пишет: «предыдущий опыт показывает, что идентификация с национальным государством возникла после довольно долгого периода лингвистической и культурной гомогенизации граждан через войны, установление налогообложения, гражданских прав и обязанностей, конструирование определенного образа нации со своими символами и ритуалами, формирование в общественном сознании общих врагов, а также консолидацию национальной системы обучения и общественной информации (СМИ)» [5, р. 283]. Однако, Европейский Союз не может себе позволить идти по пути гомогенизации своих граждан, игнорируя языковое и культурное многообразие, несхожесть традиций и обычаев. В вопросе схожести ЕС с национальным государством, пожалуй, прослеживается лишь один аспект, это «желание жить вместе», выраженное членами-государствами Союза [6, р. 9].

Признавая особенность Европейского Союза как политического образования, исследователи, тем не менее, поддерживают в большинстве своем идею конструирования европейской идентичности через создание определенного образа, который будет внедряться в сознание европейцев через механизмы, схожие с механизмами формирования национальной идентичности. В качестве основных компонентов подобного образа М.Гибернау предлагает капитализм, социальное благосостояние (social welfare), либеральную демократию, уважение прав человека, свободу и верховенство закона, процветание и прогресс [5, р. 286]. В свою очередь, Ю.Хабермас определяет семь признаков, образующих своеобразие европейской идентичности, это: секуляризация, приоритет государства по отношению к рынку, солидарность, доминирующая над производственными достижениями, скепсис в отношении техники, сознание парадоксов прогресса, отказ от права более сильного, ориентация на сохранение мира в свете исторического опыта утрат [2, с. 48]. Примечателен тот факт, что идеи Ю.Хабермаса об основах европейской идентичности высказывались им в контексте обретения собственного «лица» в составе «Запада» с целью создания противовеса гегемониальному унилатерализму США, имея прямое наложение проблемы европейской идентичности на внешнюю политику ЕС.

Таким образом, исследователи стремятся выделить те ценности, которые смогут быть идентифицирующими для всех граждан Европейского Союза вне зависимости от их национальной принадлежности. Однако, важным остается вопрос о том, что сами граждане Европейского Союза подразумевают под европейской идентичностью, какие ценности считают ее образующими, а также насколько идентифицируют себя с ЕС. В целях поиска ответов на эти вопросы был проведен анализ данных опросов общественного мнения службы Евробарометр за последние 10 лет.

Во-первых, следует отметить, что Евробарометр лишь дважды проводил опрос о ценностях Европейского Союза [7]. При этом лишь в 2008 году респондентам был задан вопрос о том, существуют ли вообще европейские ценности или они являются частью западных ценностей. 61% опрошенных заявили, что европейские ценности, которые выделяют Европу от других континентов, существуют, при этом лишь 44% считают, что европейские ценности являются частью общих западных ценностей [Рисунок 1].

В 2009 году при проведении опросов общественного мнения, европейцам был задан следующий вопрос: «Что, по Вашему мнению, составляет элементы европейской идентичности?» Отвечая на данный вопрос, 41% респондентов отметили демократические ценности, 25% географию, 24% высокий уровень социальной защиты и 24% общую историю. Таким образом, европейцы на первое место поставили гражданскую составляющую понятия «идентичность», показав при этом определенную последовательность и логическую связь с европейскими ценностями [8]. Полные данные об элементах, составляющих, по мнению граждан ЕС, европейскую идентичность приведены в диаграмме [Рисунок 3].