Турсун габитов казахи: опыт культурологического анализа

118 
места. Великую Степь окружают горы Алтая, Тянь-Шань, Урала, Кавказа. 
В народном сознании глубоко укоренилось представление о том, что на 
границах этих гор и за ними могут находиться враги. 
Однако, в пространстве эпоса понимание естественных преград в 
виде гор, границ степи как “чужое” было изменяемым. Это связано и с 
вышеуказанным ситуативным применением пространства эпоса. В эпосе 
почти не встречается художественное описание видов природы как в 
лирической 
поэзии. 
Виды 
природы, 
пространственный 
силуэт 
проявляются лишь в единстве с человеческим действием. Гора 
упоминается при ее преодолении, звери – при охоте, река – в случае 
переправы, степь – при прохождении, дерево – когда надо на него 
вскарабкаться или привязать коня. 
Еще один факт, который следует учесть, это разница между 
пространством эпоса и реальным пространством. Топонимика эпосного 
или мифологического пространства может не соответствовать нынешним 
названиям местностей. Различные исторические подвижки, как 
формирование этносов на определенной территории, перемена ими места 
обитания, вторжение на эту территорию других этносов способны 
кардинально изменить вышеприведенную оппозицию “наше” – “чужое”.
Вполне возможно превращение высоких гор в священные места для 
этноса, в крепость, где можно укрыться от врага и набраться сил для 
отпора, города – в пристанище, где живут родичи кочевников, где можно 
взять необходимые для быта вещи. Этот процесс характерен особенно для 
средневековых тюркских империй. Так пишет об этом Магжан: 
Какая гора Тянь-Шань Турана, 
Не сравниться с Тянь-Шанем многим горам. 
Невольно вспоминаешь Ер-тюрка, 
Взошедшего на небо, глядя на Хан-Тенгри. 
Проблема, имеющая серьезное значение при рассуждении об 

119 
этнокультурном пространстве, связана с определением автохтонности
или пришлости населяющих данный регион народов. Бесчисленные 
перемещения, 
перекочевки, 
гибель 
и 
вытеснение 
этносов, 
ассимиляционные процессы в периоды непрерывных войн и набегов, 
спорах за приграничные территории в прошлой истории, порождает 
противоречивые 
мнения 
об 
этнокультурном 
пространстве 
в 
этнографических сведениях. Например, в китайском менталитете 
существует представление, что территории, которые населяли прежде 
народы, подчиненные когда-то Китаю, являются пространством 
Поднебесной империи. 
Главным способом определения автохтонности культуры в 
пространстве является рассматривание составляющих эту культуру 
этнических частей, этнокультурную область не как неменяющуюся 
никогда целостность, а как, “живое историческое явление, в момент 
движения, сравнивая с историческими судьбами соседних народов, 
определять время продвижения каждой этнической группы на населяемое 
ею ныне территорию проживания” [56, с. 49]. Для того, чтобы решить 
вопрос об автохтонности культуры, следует перейти от рассмотрения 
отдельно взятого этнического пространства к ареалу суперцивилизации, в 
которую входит данная культура, так как большинство современных 
этносов сложилось в результате перемещений, ассимиляционных 
процессов, объединения и разделения. Примеров этому достаточно. 
Скажем, народы Ирана и Северной Индии сложились в результате 
переселения на юг арийских групп, французы – смещения галлов и 
франков, русские – включения в свой состав славянскими племенами 
соседних угро-финских, скандинавских, тюркских компонентов.
В суперцивилизациях пространственные границы определялись в 
устойчивой форме. Говоря словами Л. Гумилева, каждая цивилизация 
соотносится 
с 
одним 
определенным 
ландшафтом. 
Например, 

120 
афроазийскую равнину населяют семитские народы, евразийскую степь – 
тюркские этносы, лесистую равнину Восточной Европы – славяне, леса 
Дальнего Востока – маньчжуры и т.д. 
Рассмотрим взаимоотношения пространства и автохтонной 
культуры в контексте цивилизаций тюркских народов. Эта проблема до 
сих пор вызывает множество споров в истории культуры. 
Не говоря уж о западных ученых евроцентристских взглядов и 
историков царской России и тоталитарного режима, даже в изданиях, 
выходящих в последнее время, культурное пространство тюркских 
народов и его автохтонность часто дается в искаженной форме. Можно 
выделить следующие мнения, часто встречающиеся в исторических и 
общественно-политических работах: 
– Великую евразийскую степь населяли арийцы. В среде древних 
племен с иранскими корнями усилилось языковое влияние пришедших в 
эти края тюрков. Живших в Андроновский период, занимавшихся 
скотоводством и земледелием европоидных индоиранских племен в 
железном веке вытеснили скотоводческие племена, саки – на южных и 
восточных рубежах, савроматы – на севере и западе. 
– Алтайские племена населяли Сибирь и нынешнюю территорию 
Северного Китая между Енисеем и Тихим Океаном, в том числе 
прототюркские племена жили между Байкалом и Ордосом. Они пришли в 
Евразийскую степь только при “Великом переселении народов”. 
Вышеприведенная точка зрения превратилась в хрестоматийную 
истину и в официальной литературе. Однако при беспристрастном 
взгляде на эту проблему со стороны возникает масса сомнений и вопросов 
относительно представления Центральной Азии как арийского ареала. Во-
первых, нет конкретных свидетельств, подтверждающих приведенное 
выше мнение. Многие доказательства взяты из области логической 
ошибки, утверждающей, “этого не может быть, потому что этого не может 

121 
быть никогда”. То есть, говоря иными словами, прототюркской 
цивилизации не могло быть, поэтому ее не было. Во-вторых, высказанная 
в книге Олжаса Сулейменова “Аз и Я” гипотеза о родстве шумерской и 
прототюркской культур сводит на нет учение об индоиранской 
Центральной Азии. В третьих, если прототюркское пространство 
ограничивалось только Ордосом, как тогда в начале средних веков оно 
могло господствовать на всей евразийской Великой степи. Не будет 
соответствовать истине объяснение этого только результатами набегов. 
Завоевавшие полмира македонцы и монголы скоро смешались с 
коренными народами. Разумеется, этот вопрос требует еще выяснения. 
Пространство тюркских народов охватывало немало регионов Азии 
и Европы. Среда их обитания объединяет огромную территорию (около 
14-15 миллионов квадратных километров) от Северного Ледовитого 
океана до Средиземного моря. В древности этот регион связывал 
находящиеся обособленно друг от друга цивилизации Китая, Индии, 
Ирана, античной Греции. 
Среда-пространство тюркских народов является единым ареалом 
цивилизации этих автохтонных народов. Не ограничиваясь лишь 
евразийской Великой степью, он охватывает сложившиеся в древности 
ирригационно-оазисные очаги человеческой культуры, Алтай, Тянь-Шань, 
Памир, Кавказские горы. Для формирования суперцивилизации более 
удобен пересеченный рельеф пространства, чем однообразный природный 
ландшафт. Следовательно, рассматривать тюркские народы только как 
равнинных жителей, значит не учитывать сложность их культурного 
пространства. 
Этнокультурное пространство может увеличиваться и расширяться, 
и также может уменьшаться и сужаться. Причины этого различны. При 
завоевательных войнах слабая, неспособная себя защитить культура может 
вытесняться из своей территории, подвергаться ассимиляции, даже быть 

122 
полностью уничтоженной. В подтверждение этого можно привести немало 
свидетельств истории (уничтожение джунгаров китайцами в XVІІІ веке, 
геноцид, проводившийся европейцами в отношении коренных этносов 
обеих Америк, ассимиляция кельтских племен, осуществленная мощью 
Римской империи т.д.). 
Начиная с Нового Времени, пространство тюркского суперэтноса, 
сложившегося с древности на обширной территории как единое целое, в 
нескольких местах перерезали имперские соседи. Можно сказать, что 
именно по этой причине, пространство единственного из этой 
суперцивилизации сохранившего свою независимость Турецкого 
государства, не сообщается непосредственно с территорией родственных 
народов. Территории Сибири и Центральной Азии, Поволжья и других 
тюркских народов были расчленены в результате колониальной экспансии 
России. Подобная несправедливость не могла длиться вечно. 
Справедливость восстановилась, распался жестоко угнетавший тюркские 
народы Советский Союз, обретя независимость, Средняя Азия и 
Казахстан создали свои государства. Сложились условия и возможности 
для восстановления тюркского единства, прерванных связей, развития на 
уровне сегодняшней мировой цивилизации. 
Когда речь идет об освоении Великой евразийской Степи 
необходимо учитывать ритмы взлетов и падений окружающих данное 
пространство цивилизаций (суперэтносов). Между цивилизациями Китая, 
Ирана, Запада и России и тюркскими народами происходило бесчисленное 
множество исторических процессов. Это происходило не только на уровне 
культурного общения, но имело и характер войн и соперничества за 
данное этнокультурное пространство. В силу своего расположения 
Центральная Азия оказалась между молотом и наковальней. Не вызывает 
сомнений то, что в тысячелетней истории человечества до появления 
огнестрельного оружия самой грозной силой оставались кочевники, 

123 
выросшие на коне. Здесь можно вспомнить высказывание А. Вебера о 
роли номадов в истории. По его мнению, до появления техногенной 
(западной) цивилизации кочевники выполняли роль культурных 
катализаторов в пространстве. Однако А. Вебер дает такую оценку 
только индоевропейским (арийским) номадам. Здесь мы снова наблюдаем 
пример пренебрежительного отношения культурологов-европоцентристов 
к культуре кочевников тюрков. Но конкретная история доказывает, что 
степные цивилизации были одной из движущих сил мирового развития. 
За сотни и тысячи лет до нашего времени скифо-сакская 
цивилизация, тесно общаясь с античной и восточными цивилизациями 
древности, оставила глубокие следы в истории их развития. Среди 
участников разрушения могущественного Рима особенна роль гуннов. 
Если взаимная передача материальной и духовной культуры является 
единственным залогом развития человеческой цивилизации, то 
погонщиками этой исторической необходимости были кочевники. 
Не случайно, что и поныне в разбросанных как просо между Алтаем 
и Карпатами скифских курганах находятся предметы искусства и быта 
Египта, Греции, Ирана, Ассирии, Урарту, Китая, Индии. Для того чтобы 
признать, что первым, кто освоил пронизывающий оба континента 
Великий Шелковый путь, был не пеший крестьянин в Китае, 
возделывающий тутовое дерево, а носящиеся наперегонки с ветром 
всадники, необязательно прибегать к архивным свидетельствам.
При анализе культурного пространства тюркских этносов нужно 
обратить внимание на следующие отличия. Во-первых, исконная культура 
тюрков складывалась не в пустыне, как у арабов, а в лесистой Саяно-
Алтайской равнине с удобным рельефом. Для того, чтобы освоить 
засушливую Великую евразийскую Степь, необходимо было создать 
резервы в густом лесу Отукена. Мнение, что этот район накопления 
этноса являлся окраиной Китая и Ирана, не соотносится с истиной. 

124 
Во-вторых, еще одна причина исторического постоянства тюркской 
этнокультурной целостности связана с богатством Центральной Азии на 
месторождения меди и железа. Освоившая металлообработку в очень 
глубокой 
древности 
прототюркская 
цивилизация 
являлась 
могущественной силой в этом регионе. Некоторые исследователи истории 
культуры указывают на схожесть шумерской металлургии и сибирского 
вооружения (О. Сулейменов, Н. Оспанулы, М.М. Ауезов и другие). 
В третьих, как отмечает Л. Гумилев, во многих случаях судьбу 
степного биоценоза решала переменность засушливости и влажности [57, 
с. 18]. Попеременное воздействие полюсной и тропической воздушных 
колонн превращало евразийскую степь то в голую пустыню, то в цветущее 
поле. Например, пустыня Гоби в свое время была травянистой степью, а 
территория между Аралом и Каспием – цветущей местностью. Скажем, 
если ІХ век был влажным, в ХІ веке преобладала засушливость. 
Наступление засухи в Степи привело к ослаблению тюрко-монголов и 
усилению их соседей китайцев, иранцев, славян, маньчжуров. Например, в 
условиях кризиса потомки завоевавших Китай степняков (у большинства 
матери-китаянки) растеряли кочевые привычки. Впоследствии, при 
усилении Китая они китаизировались и ослабленная степь превратилась в 
доминиона оседлой цивилизации. То есть, перемена ландшафта или 
коренные изменения в нем уменьшали способность автохтонной культуры 
к приспособлению (адаптации). 
Можно вывести одно заключение из приведенных выше положений. 
Весомую и относительно устойчивую область цивилизации в истории 
нужно рассматривать как единый пространственный континиум. При 
сравнивании разных цивилизаций нужно брать как образец не отдельные 
их части, а сложившиеся суперэтносы. 
Нарушение естественно сложившейся целостности культуры в 
рамках пространства приводит данную культуру к глубокому кризису. Это 

125 
мы ясно видим в колонизации Евразии Россией. Российские казаки 
укрепились вдоль рек, являющихся естественной преградой для 
кочевников. Знакомые с навигационными приемами скандинавских 
моряков казаки сумели мастерски использовать реки как артерии, 
связывающие их с коренными русскими землями. Для кочевников же 
реки не являлись средством транспортного сообщения. В результате этого 
была нарушена целостность кочевого этнокультурного пространства. 
Позднее, в результате действий Столыпина казахи и другие кочевые 
народы лишились своих плодородных территорий. Это стало основной 
причиной превращения кочевого этнокультурного пространства в 
земледельческий регион. Оценка данного процесса как прогрессивный или 
реакционный имеет разный характер для разных культур. 
Вообще говоря, необходимо правильно оценивать воздействие, 
оказываемое пространством на этнокультуру. Не существовало народа, не 
имевшего 
Родину. 
Свидетель 
– 
вся 
история. 
Разумеется, 
пространственные отличия (ландшафт, биоценоз, изолированность и т.д.) 
сильно влияли на цивилизацию. Однако другие примеры рождают 
сомнения в абсолютности данного положения. Скажем, номады не 
появились в прериях Северной Америки, пампасах Аргентины, на 
пастбищах Австралии. Следовательно, для того, чтобы правильно понять 
цивилизацию, нужно рассматривать и другие факторы. 
Одним из главных условий определения особенностей культуры 
казахского народа является определение ее места в мире. Выше мы 
рассматривали культуру как данность, как окружающую среду, как сферу 
цивилизации. Здесь основным способом исследования можно назвать 
созерцание со стороны.
Однако культурное пространство не является пустой и полой средой. 
Оно соединяясь внутренне с носителем культуры, находит свое 
проявление через его миропознание. Здесь огромно познавательное 

126 
значение идеи древней философии о единстве, сообразности и гармонии 
макрокосмоса и микрокосмоса. Мы не собираемся ставить вопросы: что 
такое космос? Какова его структура? Как он появился? Наша цель 
сводится к описанию проявлений природных и космических творений в 
одной определенной культуре. То есть, рассматривать культурное 
пространство изнутри.
“Непосредственная близость происхождения казахов к естественной 
действительности, – пишет М. Орынбеков, – близость с эмоциональной 
позиции к наблюдаемому, воспринимаемому миру нашло свое отражение 
в понимании ими своего внутреннего мира, нравственных начал 
существования” [58, с. 87]. Если для западной цивилизации космос и 
природа являются только объектом действий, соответсвующих 
человеческим целям и по причине этого находятся вне личности, то для 
кочевников они являются действующей личностью. Космос объясняется 
не как бесконечный холод и пространство, но как вечный залог мира 
человека, являясь частичкой космоса, человек не может оставаться 
нейтральным, не размышлять о сущности, образе и различных свойствах 
окружающей среды. Выкристаллизованная за века народная мудрость 
считает все миры одним целым, люди признаются частью единой 
природы. 
Проблема покорения пространства – мотив, который повторяется 
еще со времени шумерской цивилизации в “Песне о Гильгамеше”. 
Взглянувший на бескрайнюю степь номад первым делом видит 
гигантскую линию горизонта, обрамленную небесным куполом. 
Бесконечность невозможно воспринять холодным разумом. Она – 
таинственный мир, на ней печать неизведанности, темноты, мрака. Для 
освоения бесконечности необходим неизменный ориентир. В поисках его 
степной житель поднимает глаза к небу. Находит там Полярную звезду, 
определив с его помощью расположение созвездия Большой Медведицы, 

127 
отметив Шолпан (Венера), и Уркер (созвездие Плеяд), приближает к себе 
далекое небо. Войско в походе, путник в дороге, пастух в степи 
ориентировались ночью по звездам. 
В мифологии тюркских народов так описывается строение космоса: 
семь уровней Земли, на ней – Небесная гора, на Небесной горе – 
Небесное дерево, оно подпирает небесный купол. Этот образ похож на 
строение юрты. 
Один из впечатляющих образов в представлении казахов о мире – 
мировое дерево. Символ мирового древа обозначает движение вверх, 
непосредственную связь Земли и Неба. Карабкаясь по высокому стволу 
этого дерева, герои эпосов могли достигать небесных тел. Еще одна роль, 
выполняемая мировым деревом, это то, что оно связывает верхний и 
средний миры еще с одним – нижним миром. Мир живых не теряет связи с 
прошлым, зоной аруахов (духи предков). Корни Мирового дерева 
расположены под землей. Вечнозеленое древо жизни получает силу и соки 
от нижнего мира.
Таким образом, в духовной культуре казахов обожествление неба 
как Тенгри-Бога является важным элементом этой культуры. Поднимать 
небо на божественный уровень не означало боязни его, науке известно, 
что это является особенностью мироощущения древних мифов и религий.
Происхождение казахи начинают от верховного бога тюрков – 
Небесного Тенгри. Каганы, по его милости правящие народом, назывались 
“Рожденные на Небе и украшенные Солнцем и луной”. В тюркских 
текстах все победы тюрков связывались с Небесным Тенгри. Почитание 
Неба и его светил является важным признаком миропознания всех 
народов, принадлежащих тюркской цивилизации. Например, известно, 
что в эпосе “Огуз-наме” Огуз каган дает своим детям имена Небо, Солнце, 
Луна, Звезда, Гора, Море. 
Нельзя воспринимать тенгрианство как религию многобожия из-за 

128 
того, что здесь обожествляются силы природы. Мнение о том, что до 
прихода ислама у казахов не существовало понятия конкретного бога, не 
соответствует истине. Кочевники считали единственным создателем 
Небесного Тенгри, впоследствии Тенгри и Аллах превратились у казахов в 
синонимы. 
Так писал Ч. Валиханов об идее гармонии Неба и Земли: “Есть люди, 
живущие на небе. Они носят пояса на горле. Мы живем в Середине, на 
земле, подпоясываемся по середине туловища, а люди подземного мира, 
где есть солнце, луна и звезды, подпоясывают ноги. Между небесными 
киргизами живет очень богатая старуха. Похоже на образ жизни степных 
жителей, потому что это плод киргизской фантазии” [59, с. 99-101].
Мифическое пространство построено по принципу верх-низ. 
Например, мифический персонаж Слухач следит обычно за событиями, 
происходящими в подземном мире, Жоямерген женится на дочери хана 
подземного царства змей. Такие персонажи как пери, дивы, летают по 
небу, как правило, мифический герой встречается с ними на земле. 
Представления относительно небесного мира ограничиваются в эпосах 
древности лишь понятиями, имеющими символическое значение, в образе 
исполинского дерева, горы, где обитает семиглавый дракон. 
В связи с распространением в евразийской степи исламской религии, 
подверглись изменениям и представления кочевых народов о космосе. 
Прежнее древнее наследие не исчезло, оно синкретически соединилось с 
исламской космогонией. Согласно этим представлениям, вселенная 
состоит из двух миров: “фани” (тленность) и “баки” (вечность). 
Соответственно этому, человеческая жизнь бесконечна. Переход из 
тленности в вечность, то есть уход из этого мира означает, что душа 
переносится из одной формы в другую, превращаясь в свет. Идея о 
вечности души издревле присутствует в казахской культуре. Согласно аль-
Фараби и Кожа Ахмет Яссауи, Абаю и Магжану, вообще мыслителям 

129 
Востока, смысл человеческого существования на этом свете определяется 
вечностью души. В противном случае смысл жизни сводился бы лишь к 
животному существованию. Проводник, указывающий направление 
человеку и вселенной, залог их вечности и бесконечности – Нур. Лишь 
умом человеку его не постичь, его нужно увидеть, понять и принять всей 
своей сущностью. 
В исконной казахской культуре понятия Вселенная и Нур 
конкретизируются посредством правильного понимания Мира. Мир не 
означает простое скопление вещей и явлений, сведенных вместе. Мир – 
одно целое, то есть он внутренне соединен с человеком.
Когда человек остается один на один с бескрайней Вселенной, 
возможно появление у личности осознания бренности, отторжения, 
отношения 
подчиненности. 
Поэтому, 
народное 
мировоззрение 
воспринимает космос не в качестве чуждой силы, а напротив, как очень 
близкую себе природную данность. В духовной культуре казахов 
применяются несколько способов овладения вселенной: изображение ее 
как благоприятную для жизни бесконечность (Бухар жырау), восхваление 
ее величия как возвыщающий, но не подавляющий человека мир 
(Казтуган), определение напевных ритмов ее частей (аль-Фараби). 
Кочевая культура смогла найти свое место в бесконечной 
Вселенной. В бесконечном пространстве человек, оставаясь наедине с 
собой и природой, ведет внутренний диалог. Он чувствует настоящую 
близость со своей духовностью, с природой. Возвышенность чувств и 
стремление вознестись к космосу превращала не только одного человека, 
но и целые народы, по выражению Л. Гумилева, в пассионариев. 
На лоне природы меняется и активность человека. Здесь спешка не 
нужна. Путники, повстречавшиеся в пути, считали неприличным наскоро 
поздороваться друг с другом и разъехаться каждый своей дорогой. Для 
них было важнее человеческое общение, желание понять друг друга.

130 
Национальная казахская идея – понять состояние человека. Этого можно 
достичь через общение – высшую форму взаимоотношения. 
После того как не отторгая человека, целостный мир принимает его 
в себя и превращается в средство достижения Нура, образ Светлого Мира 
выполняет функцию миропознавательного принципа. Светлый мир 
формируется не в результате логического заключения, а в виде особого 
типологического образа. Это – стоящий в художественном отношении 
выше абстрактных представлений образ. Символическое содержание 
типологического образа выходит на передний план. 
Светлый Мир является постоянной и мощной опорой для человека. 
Почитая Светлый мир как свою опору, народ называет его возвышенно 
Белый Свет. В традиционной казахской космогонии существуют такие 
определения Вселенной-Мира: белый свет, изменчивый мир, 
бесконечный мир, непредсказуемый мир... то есть, вселенной свойственны 
все присущие человеку качества, они (человек и вселенная) являются 
близнецами. 
Естественно, 
что 
народное 
миропознание 
замечает 
неудовлетворительность, неполноценность, приниженность вселенной. В 
основе этого лежит понимание ограниченности человеческой жизни на 
этом свете. В казахской песне говорится: “выходит, что мир короток, а 
люди лишь гости друг для друга”. В этом аспекте к характеристике мира 
добавляются и отрицательные качества: тленный мир, обманчивый мир, 
коварный мир, бренный мир. 
В культуре тюркских народов наряду с Небом признаются 
богоподобными, божественными, священными явлениями и его светила. В 
таком аспекте особенно отлична роль, исполняемая Солнцем. Не зря в 
древних мифах и легендах, сказках героини носят имена Кунсулу 
(Солнечная красавица). Достаточно оснований для того, чтобы называть 
данную 
культуру 
солярной 
(солнечной). 
Археологические 
и 

131 
этнографические сведения указывают на тесную связь Солнца и Человека. 
Например, ученые обнаружили в долинах Саймалы-Таш, Тамгалы, 
Ешкиольмес множество петроглифов: рисунков богов и людей с 
солнцеподобными головами. Антропоморфные круглоголовые лики со 
светящимися лучами наподобие солнечных, высечены на камнях. 
Изображение Солнца как Бога – явление, присущее древним 
цивилизациям Востока. Найденные на территории Казахстана солярии 
схожи с образами Ахура-Мазды и Митры, высеченными на скале Бехистун 
в Иране. Науке известно, что еще один характерный образ для азиатских 
культур, начиная с шумерского, антропоморфные изображения с 
головами, похожими на звездное небо. В Алтынтюбе, находящемся возле 
реки Арыс, есть множество изображений “золотоголовых“. Позднее этот 
образ стал основой для изображения Небесного Бога – Кок Тенгри. С 
древних времен эти изображения богов использовались в магических 
целях. При изображении солнцеголовых людей на первый план 
выдвигается их символическое значение: 1) солнце – начало жизни; 2) при 
взгляде сверху юрта кочевника напоминает солнце (шанырак – Солнце, 
уыки – лучи; 3) структурный изоморфизм между Солнцем и колесом от 
арбы; 4) Солнце и глаза имеют очень важное значение для человека, 
обоих называют светом (“свет мой” означает особую близость); 5) главное 
и глубокое человеческое чувство называется “горячая любовь”. Данную 
характеристику можно продолжить и дальше. На головном уборе 
национального символа Казахстана – “Золотого человека” изображено 
испускающее лучи Солнце. 
Еще одним небесным светилом, почитавшимся в азиатской 
цивилизации наряду с Солнцем, является Луна. В древней тюркской 
культуре Луна считалась заместительницей Солнца, символом красоты, в 
многих памятниках почитается как женщина. Значение Луны для 
кочевников было огромным. Скотоводы в степи, темными ночами 

132 
наблюдая восход и закат Луны, выводя свои заключения, вычисляли смену 
времен года. Они знали, что новорожденный месяц с каждым днем 
уменьшается в размерах, в конце концов “заканчивается” и приходит 
межсезонье. В это время меняется погода, выражаясь по-научному, 
преобладают циклоны. Народное миропознание хорошо знало о влиянии 
Луны на климат. 
Однако, главное символическое значение Луны связано с местом, 
занимаемом ею между днем и ночью. Пусть Солнце зашло, но Свет 
(нравственность, доброта, тепло) остается. На небо сияя, восходит дублер 
Солнца – Луна. Борьба между добром и злом приобретает космический 
характер. По мнению Чокана Валиханова, казахи обожествляли луну. Эта 
традиция идет со времен древности. Например, в рисунках, высеченных 
на скалах в горах Каратау изображены бинокулярно соединенные 
спаренные люди. Подобные изображения обнаружены и на территории 
Внутренней Монголии. У одного из изображенных здесь людей 
окружность вокруг головы испускает лучи, но у второго этого нет. Это 
обозначает бинарную оппозицию (Солнце и Луна). Соединяющая Солнце 
с Луной линия обозначает “священный путь” людей. 
Равнение Солнца и Луны является одной из идей, широко 
распространенных в мировой культуре. В исламском мире Месяц 
превратился в религиозный логотип. Здесь следует учесть один факт. 
Символика Луны тесно связана с гомогенной культурной традицией. Она 
является признаком, соединяющим живой мир с миром духов. Установка 
на мусульманских кладбищах знака Месяца показывает преемственность 
поколений и традиций. 
Как отмечалось выше, Луна является образцом красоты и изящества. 
В казахском эпосе красота, нежность, изящность сравниваются с Луной: 
“Словно новорожденный месяц, идет, покачивая станом” (Кыз Жибек), 
“Единственная дочь Гульбаршин – словно пятнадцатидневная луна” 

133 
(Алпамыс), “Хорошая Луна как Солнце, так же освещает мир” 
(пословица). 
В традиционной казахской культуре место звездного неба, 
поражавшего И. Канта, особое. Если осветленный Космос формируется в 
результате вечной борьбы Хаоса и Гармонии и победы человечности, 
нравственности 
и 
порядка, 
то 
нарушение 
данного 
порядка 
(установившееся расположение звезд) считалось предвестником большого 
несчастья. 
Каждая звезда, являющаяся символом постоянства и порядка, имеет 
непосредственное отношение к человеческой судьбе. Падающая звезда 
воспринималась как гибель чьего-нибудь шанырака, гибель человека. 
Звезда каждого – указатель к его счастью. Носитель традиционной 
культуры не боялся смерти. Он воспринимал ее спокойно, как присущую 
космическим силам закономерность. 

жүктеу/скачать 1,88 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: