Джадидизм как парадигма в изучении ислама в Российской империи
жүктеу/скачать 319,48 Kb. Pdf көрінісі
|
dzhadidizm kak paradigma v izuchenii islama v rossiyskoy imperii (1)
| Введение
К НАЧАЛУ XX века многомиллионное мусульманское на- селение неравномерно проживало практически во всех ре- гионах Российской империи и имело длительный опыт взаимодействия с имперскими властями в многонациональном и поликонфессиональном контексте 1 . Наша статья посвящена тому, как этот опыт понимается в научной литературе и как науч- ные концепты соотносятся с голосами первоисточников. Даже после архивной революции 1990-х годов 2 история джа- дидизма по-прежнему составляет сердцевину наших знаний об исламе в Российской империи. Так сложилось, что споры во- круг модерна предопределили язык научного описания в этой области. Фактически, речь идет исключительно об отношениях модерна и мусульман 3 . Поэтому при всех оговорках и условно- стях уже на протяжении десятилетий разговор в научной лите- ратуре идет о джадидах — поклонниках европейского прогрес- са, и традиционалистах — покрытых мхом любителях старины и экзотических исламских культур 4 . Сложно найти более поли- тизированную и всеобъемлющую мисконцепцию, чем рассказ о джадидизме — триумфальной борьбе просветителей за про- гресс против отсталости, за секулярный мир против религиоз- ного мракобесия, за новый журнал против старинной рукописи. Историки и сами джадиды рассказывают, как в недрах изнемо- гавшего от невежества и темноты «традиционного» общества ро- дились новые люди, смело шагнувшие навстречу передовой за- падной мысли в русских или османских переводах, приблизив 1. Обзорные истории ислама в Российской империи включают: Ислам на террито- рии бывшей Российской империи: энциклопедический словарь / Сост. и ред. С.М. Прозоров. Вып. 1-5, Т. I. М.: Восточная литература, 1998-2012; Россия — Сред- няя Азия. Политика и ислам в XX — начале XXI вв. В 2-х томах. М., 2011; Север- ный Кавказ в составе Российской империи / под ред. В.О. Бобровникова, И.Л. Ба- бича. М.: НЛО, 2007; Туркестан в имперской политике России: Монография в документах / отв. ред. Т.В. Котюкова. М.: Кучково поле, 2016; Центральная Азия в составе Российской империи. М.: НЛО, 2008. 2. Обзор достижений архивной революции в изучении ислама в России представлен в специальном выпуске Ab Imperio, 2008 (Issue 4). 3. Например: Tuna, M. (2015) Imperial Russia’s Muslims: Islam, Empire, and European Modernity, 1788–1914. Сambridge: Cambridge University Press. 4. Подробный разбор и критика этой дихотомии представлен в специальном сбор- нике: Journal of the Economic and Social History of the Orient, Vol. 59. Beyond Modernism: Rethinking Islam in Russia, Central Asia and Western China (19th–20th Centuries), 2016, Special Issue ed. by Jeff Eden, Paolo Sartori and Devin DeWeese. Современный ислам: парадоксы реформации 114 © Г о с у д а р с т в о · Р е л и г и я · Ц е р к о в ь тем самым неизбежную модернизацию и европеизацию обще- ства. Восприятие «европейских» идей становится категорией тем- поральности, разделяя традиционное прошлое и современное настоящее/будущее 5 . Гладко выбритый, в европейском костю- ме, шляпе и очках, заботящийся о пользе народа, хорошо гово- рящий по-русски — таков идеальный «прогрессист». В огромной чалме, бухарском халате и с остатками плова в бороде — «про- клятый традиционалист». Эти карикатуры волей-неволей встре- чаются читателям при знакомстве с историей мусульман России в начале XX века. Такая фокусировка представляет период позд- ней империи как время расцвета исламской культуры через при- ближение к европейским моделям в образовании и артикуляции политических идей. Центральной проблемой, находящейся в фокусе историогра- фии ислама в Российской империи, по-прежнему является изуче- ние интеграционных процессов, секуляризации и модернизации мусульман и их зеркального отражения — сопротивления импер- ской власти. Кратко этот нарратив можно описать следующим образом: как экзотичный и малопонятный мир мусульман ста- новился понятным и «своим» для имперских наблюдателей. Им- перия очевидным образом стремилась к гомогенности своего на- селения, поэтому наилучшим сценарием для мусульман внутри России являлось бы полное растворение в категориях, практи- ках, языках и институтах, предписанных имперскими сценария- ми власти. Иными словами, такая постановка научной проблемы (то есть вопрос об интеграции и сопротивлении) во многом лиша- ет самих мусульман субъектности 6 , права на свое место в истории и свою интерпретацию происходивших событий. Фокус имперско- го знания настраивается на группы мусульман только тогда, ко- гда они попадают в поле идей и практик, задаваемых имперским контекстом. В любых других ситуациях и контекстах ислам не ин- тересен внешним наблюдателям. Поэтому вопрос об интеграции породил раскол среди историков на два лагеря 7 . 5. Абашин С. Советский кишлак: между колониализмом и модернизацией. М.: НЛО, 2015. С. 9-15. 6. По сути, такая же проблема существует в изучении сталинизма и советского субъ- екта: Gerasimov, I. (2017) “Becoming a Soviet Plebeian Subject: the Story of Mark Miller Narrated by Himself”, Ab Imperio 1: 183-210. 7. Ср. близкие рассуждения: Sartori, P. (2017) “Exploring the Islamic Juridical Field in the Russian Empire: An Introduction”, Islamic Law and Society 24(1-2): 1-19. Альфрид Бустанов, Дарья Дородных № 3 ( 3 5 ) · 2017 115 Первый лагерь строит исследовательскую программу на осно- ве, главным образом, русскоязычных делопроизводственных до- кументов, из которых следует, что мусульмане Российской им- перии были надежно включены в орбиту обсуждения практик подчинения и оппозиции имперской власти 8 . Имперский ар- хив сообщает нам о фобиях и надеждах в отношении россий- ских мусульман, описываемых в понятных чиновникам категори- ях. Из этой парадигмы проистекают как представления о полном восприятии мусульманами имперских «правил игры» 9 , так и нар- ратив о вечной борьбе мусульман за независимость и установ- ление шариатского государства 10 . Эти надежды и страхи заро- ждались и обсуждались в среде образованной имперской элиты, которую мало интересовали планы и идеи самих мусульман. Во- стоковеды должны были рассказать чиновникам, что «на самом деле» думают мусульмане, а имперские власти уже проецировали свои представления на восточные окраины и с энтузиазмом обсу- ждали «мусульманский вопрос» 11 . Второй лагерь историков эпохи архивной революции предпо- читает описывать опыт мусульман Российской империи в кате- гориях изоляционизма. Язык исламского дискурса 12 на протяже- нии длительного времени позволял мусульманам артикулировать проблемы, малосвязанные с «навязываемой» имперской пара- дигмой и, главным образом, происходящие из сонма «вечных» 8. Историография «советского ислама» в основном являет ту же тенденцию полно- го доверия имперскому архиву. Для примера: Арапов Д., Косач Г. Ислам и му- сульмане по материалам Восточного Отдела ОГПУ. 1926. Н. Новгород, 2007; Гу‑ сева Ю. Российский мусульманин в XX веке (на материалах Среднего Поволжья). Самара, 2013; Ислам и советское государство: сб. документов / Сост., автор предисл. и примеч. Д.Ю. Арапов. Вып. 1-3. М., 2010-2011; Ro’i, Y. (2000) Islam in the Soviet жүктеу/скачать 319,48 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|