КӨкейкесті әдебиеттану

1. Нұрғалиев Р. Арқау. Екі томдық шығармалар жинағы. А, 1991

2. Нұрғали Р. Драма өнері. А, 2001

3. Қазақ әдебиеті. Энциклопедиялық анықтамалық. А, 2005

Көрнекті ғалым, филология ғылымдарының докторы, профессор Р.Нұрғали мұраларының айдыны кең, айтары мол. Соңғы жылдары ғалым Алаш қайраткерлерінің қазақ мәдениеті мен әдебиетіне қосқан өлшеусіз үлесін жан-жақты терең зерттеп, тұтас концептуалды көзқарас қалыптастыруға күш салды. "Әуезов және Алаш" (1997), "Вершины возвращенной литературы" (1998) кітаптары жарық көрді, жаңа тұрғыда жазылған "20-30 жылдардағы қазақ әдебиеті" ұжымдық монографиясына (1997) телавтор болып қатысқан. Классик, дара Абай Құнанбайұлының 150 жылдығына арналған "Абай" энциклопедиясының бас редакторы (1995).

Қазақ тіл білімінің атасы А.Байтұрсыновты: "Аса көрнекті қазақ ақыны, журналисі және педагогі. Ол – қазақ тіл емлесінің реформаторы, грамматиканың және қазақ әдебиеті теориясының негізін салушы,"- деп бағалап, тарихтағы орнын, әлеуметтік- қоғамдық істерін, дүниетанымдық ерекшеліктерін дәл танып, тарих таразына салған ғалым-азамат.

Қазақстан азаттық алғанға дейінгі Ахмет Байтұрсыновтың өмірі, ғылыми, әдеби мұрасы жайлы тілші-ғалымдар - Ә.Қайдаров, Т.Қордабаев, Р.Сыздықова, С.Кеңесбаев, әдебиетші-ғалымдар – Қ.Мұқамедқанов, Р. Нұрғалиев, тарихшылар – Қ.Нұрпейісов, М.Қойгелдиев, С.Өзбеков, өзге де сынды ғалымдар – А.Мектепов, Ғ.Әнесов, Б.Байғалиев еңбектері бар.

Ұстаз-ғалым А.Байтұрсынов аудармаларын, бір жағыннан қызықты форма, екінші жағынан ұғымды идея, үшіншіден, қазақ тұрмысына ет-жақын суреттермен ұластыра келіп, бұл өлеңдерді халықтың төл дүниесіндей етіп жіберді.

Жүк алды шаян, шортан, аққу бір күн,

Жегіліп тартты үшеуі дүркін-дүркін,

Тартады аққу көкке, шаян кейін.

Жұлқиды суға қарай шортан шіркін.

Аудармада мін жок, мүдірмей, тұтықпай, есіліп-төгіліп тұр, оқырманына жаңа ой, соны пікір, толғаулы сөзді ақын өз жанынан қоса отырып, елді тұтастық, ынтымақ жалауының астына шақырады.

Тілдің функциясы туралы А.А.Реформатскийдің тұжырымы бойынша, тілдің ұғымды морфемалар арқылы жеткізетін функциясы – семасиологиялық, сөз арқылы атауын атаулық-номинативтік, сөйлем арқылы хабар жеткізетін функциясын-коммуникативтік, эмоция мен адам еркін жеткізуін экспрессивті қызметіне жатқызады.

Жоғарыдағы аударма жолдарында А.Байтұрсынов сөздің сыртқы тұрпат межесінен гөрі бейнелілікке көп көңіл бөледі. Әлдебір мағынаны жеткізу үшін нақтылықпен қатар оның экспрессиясын тудырып, сол мағынаның бай ассоциациясымен түрлендірген.

Нашарды талай адам талап жеп жүр,

Бөріден артық дейміз оның ісін,-

деп тағы бірде жұмбақтап, тұспалдап жеткізеді. Ассоциациясының көптігі, көркем шығарма үшін іріктелінген сөздердің айтылуы, сөздердің әуезділігі, көркем әдебиет тілінің ерекшелігі оның эстетикалық функциясын қалыптастырады.

"Қазақ ақыны дәстүрлі оқиға, қалыпты бейнелерді ала отырып, ойға ой, суретке сурет қосып, жаңа ұлттық төл туынды жасайды. "Маса" кітабына енген өлеңдерде жеке бастың мұң-шері, тұрмыс-салт суреті емес, негізінен әлеуметтік, қоғамдық ойлар, азаматтық идеялар айтылады" [1, 12-13].

Ұстаз-ғалым "Әуезов және Алаш" зерттеуінде А.Байтұрсыновтың қазақ филологиясын (тіл, әдебиет, әдістеме мәселелері) және көркем аударманың теориясы мен практикасын қалыптастырудағы дүниелерін саралай келе, сол жолдарда кездесетін "жақсылығы өз басынан арылмаған," "бос белбеу, босаң туған боз бала," "бір тойғанын ар қылмаған шалдар," "қайырсыз, кеще, сараң байлар," "мәз болып құртүймеге жарқылдаған оқығандар" сыналады, - деп бір топ бағалауыштық лексиканы қолданып, тілдік тұрғыдан бағалайды.

Ұлттық тілдің ұлы тінін қалыптастырған А.Байтұрсыновты "Әр тілдің айдауында жүрген қазақ балаларына қазақ тілімен кітап жазған, қазақ тілінің негізін жасап, қазақ мектебінің іргесін қалаған алғашқы адам – Ахмет. Ахметтің бұл тарихи еңбегі бағаланбай қалмақ емес... Көп жылғы көзжұмбайдан, қиянаттан арылатын тұс келді. Шолу түрінде көз жүгіртіп, ат үсті қарағанның өзінде толып жатқан соны шындық алдыңнан шығады," – деп те ескертеді [1, 17].

Аталған зерттеудің енді бір парасы – М.Әуезов, М.Дулатов, М.Жұмабаев, Ж.Аймауытов, Ж.Шанин сынды қазақ зиялыларының қоғамдық қызметі мен қаламгерлігіне арналады. Ұлттық рухты биіктеткен Әлихан Бөкейханұлы істерін Р.Нұрғали "Өз мемлекеті туралы арман-тілегін демократиялық тұрғыдан тұжырымдап, ғылыми арнада негіздеп, дербестік негіздерін белгілеп берген "Алаш" партиясын құруы еді," – деп ол, жағымды баға беріп, бағалауыштық сөздерді әрі қарай, "Қазақ жерінің мың жылдық тарихы, еліне, жеріне ілтипат, құрметі, сарабдал оқымысты , бұлғақтатылған идеологияның, саудагершіліктің көлеңкесі де жоқ,"- деп жалғастыра түседі. Ә.Бөкейханның артына қалдырған шығармашылық мұрасының үлкен саласы – орыс тілінде жазылған монографиялық энциклопедиялық сипаттағы ғылыми еңбектері.

Ал қазақ, орыс тілдерінде жазылған, мерзімді баспасөздер, әсіресе, "Қазақ" газетінде жарияланған мақалалардың идея-рухы, ой-толғамы, пікір-байламы, стиль, әр түрлі ағымдарға баға беруі және т.б. Ә.Бөкейхан талантының сан алуан қырлары оның тәжірибеге, планеталарға арналған ғылыми мақалаларынан, өз басынан өткен жағдайларды талдаған естеліктерінен, достарына жазған жүрекжарды хаттарынан, Эзоп, Мопассан, Толстой, Чехов, Короленко щығармаларын аударуынан көрініп жатады. «Ұлт жоқшысының еңбектерін түгелдеу, бастыру – уақыт еншісінде»,-деп ғалым ескертеді [1, 6].

"Мен біткен ойпаң жерге аласа ағаш" деп аталған 3-тарау М.Дулатовтай тұлғаны сөз етумен бірге, ұлттық тіл білімінің тырнақалдысы – Ахмет Байтұрсыновтың "Тіл құралы" кітабына арналған мақаласында М.Дулатовтың қазақ тілінің байлығы, тазалығы туралы пікірін айта келіп, осы тілдің бірте-бірте шұбарлану себептерін ашқанын, соған қайтсе тосқауыл қою жолдарын қарастырғанына тоқталады. Әдеби тілді қалыптастырудағы "Қазақ" газетінің тарихи қызметін көрсетіп береді. "Тіл құралдың" өзге еңбектерден өзгешелігі - қазақ тілінің табиғи қасиетін сақтағанынан,-деп тұжырым да жасайды.

М.Дулатов ұстазы А.Байтұрсыновпен, қазақтың қоғамдық-көркемдік санасының жаңа бір терең арнасы – журналистиканың көптеген жанрлық формаларын қалыптастырды. Тілдік тұлға дәрежесіне көтерілген Міржақып публицистикасын өзінің тақырып кеңдігімен, ғылыми, логикалық тереңдігімен, халық, ел мүддесін бірінші орынға қоятын стильдік тереңдігімен ерекшеленеді.

Ф.ғ.д., профессор Р.Нұрғали "Ашық хат, фельетон, бөгде біреу жазған арыз, материалдардың өзін сөйлету, айтыс, полемика, тарихи құжаттарды пайдалану, кірме сөздерді, неологизмдерді қолдану, қазақша, орысша бірдей жазу, репортаж, очерк, проблемелық шолу, ғұмырнамалық мақала – Міржақып мұраларында осының бәрі де бар,- деп есептейді [1, 92-93].

Келесі тарауда М.Жұмабаевтың эстетикалық тұғыры- пейзаж лирикасы, бұл топтағы жырларда кескін өнері тәсілдері, сәуле мен көлеңкені ойнату, уақыт пен кеңістік диалектикасын көрсету, понорама, плэнер, әр түрлі лексика-функциональды ракурс, этюд, түрлі бірлік-тәсілдерді пайдаланғанын ескертеді.

Қазақ әдебиетіндегі ең алғашқы реалистік проза талаптарына, жанрдың Еуропалық шарттарына жауап беретін толыққанды, көркем, күрделі шығарма - "Қартқожа" романы. Қазақ әдебиетінде реалистік роман принциптерін алғаш меңгерген қаламгерлердің бірі- Ж.Аймауытов прозадағы ырғақ, стиль, композиция, көркемдік құралдарға ерекше көңіл бөлді, халық тілінің сан алуан байлығын еркін қолданды.

Зерттеу еңбегінің авторы қандай да бір тұлға, оқиға, құбылыс туралы баяндап қана қоймай, оған қатысты өзіндік көзқарасын да білдіреді. Ғалымның бағалау, дәйектеуші және эмоциональды ой-пікірі, автордың прагматикалық ұстанымын айқындай түседі.

"Сахнадағы шындықты танытқан - Жұмат Шанин, әлемдік құбылыс- М.Әуезов; Ұлы қаламгердің есімі кеме болып теңіздерде жүзіп, көше болып созылып, қала болып құлпырып тұр, сарқылмайтын, бітпейтін, жасарып, жаңғыратын, өмірдің өзіндей, жапырағы мәңгі жап-жасыл, жалғаса беретін құбылыс ,-деп бағалайды ұстаз-ғалым" [1, 420].

Ғалымның парасат пайымы – жекелеген еңбек, зерттеу, монография, оқу құралы, көмекші оқу құралы – ұлттық рухты тәрбиелейтін сөз өнерінің арнасын, тілдік бейнесін және жалпы негізгі сипаттарын қалыптастырған асыл қазына.

Алаш ұранды әдебиетке, өнердегі ұлттық рухқа арналған еңбектері ұстаз-ғалым тұлғасын биіктете түспек...

Пайдаланылған әдебиеттер

1. Нұрғали Р. Әуезов және Алаш. Әдебиеттегі ұлттық рух. Көмекші оқу құралы. – Алматы, “Санат”, 1997.432 бет.

2. Қазақ әдебиеті .Энциклопедиялық анықтамалық. – Алматы, “Аруна,”2005. 576 бет.

Нурманова Ж.К.

Қазақстан: Астана

ТЕАТРОВЕДЧЕСКИЙ АСПЕКТ НАУЧНОГО ТВОРЧЕСТВА АКАДЕМИКА Р.НУРГАЛИ

«Он хорошо знал таинства спектакля и умел

рассказать о них живо и увлекательно, словно

анализировал стихотворение или роман»

Р.Нургали. Древо обновления

Академик Р.Нургали – один из крупнейших представителей казахстанского литературоведения, и такая репутация справедлива, если назвать открытые им архипелаги: поэтика драмы, многожанровое литературное наследие алашординцев, монографическое исследование театрального творчества Жумата Шанина, первого казахского режиссера.

Театроведческий аспект деятельности Р.Нургали малоисследован, хотя, начиная с первых его критических работ, особое внимание в работах ученого уделяется истории казахского театра, сценическим интерпретациям мировой драматургии. Так, в «Поэтике драмы», изданной в 1979 году, Р.Нургали подробно останавливается на истории постановки трагедии «Енлик-Кебек» М.Ауэзова, созданной на фольклорном материале. Сценическое воплощение пьесы, состоявшейся в мае 1917 года, по мнению исследователя, имело принципиальное значение для истории казахского театра. В первую очередь, потому что это была авторская постановка, где режиссером и суфлером был сам М.О.Ауэзов. Второе новаторство спектакля связано со сценическим оформлением спектакля, где «одна юрта была сценой, другая – зрительным залом» [1,с.14]. Еще одна любопытная деталь, отмеченная академиком Р.Нургали – благотворительность театрального действа, когда все деньги, вырученные со спектакля, были направлены семьям голодающих казахов в Кульдже. История сохранила имена первых исполнителей, бывших непрофессиональными актерами – Зикаил, Аккенже, Жебраил, Исмаилхан и другие. Как и в шекспировском театре, женские роли в спектакле исполнили мужчины – роль возлюбленной Енлик сыграл Ахмет, а роль матери Енлик Калампыр – Жагыфар. Следует обратить внимание на то, что шекспировский подтекст сквозной нитью проходит через научное наследие академика Р.Нургали.

Глубокому анализу в трудах ученого подвергаются статьи, высказывания писателей и драматургов, посвященные особенностям казахского театра. Например, цитируя строки И.Джансугурова, исследователь делает акцент на том, что театр должен избегать многословия, чтобы не потерять эффекта зрелища: «Сцена – не для речей, а для глаз. Уши в театре на втором плане. Зрители не все слова могут услышать, а действие видят все. Народ ждет от актера действия» [1, с.57]. Для Р.Нургали И.Джансугуров – эталон драматурга, строго придерживающегося в творчестве этих принципов» [1, с.57].

Особое место ученый отводит изучению творческого наследия Ж.Шанина, которого он ставит во главу всех действующих режиссеров. Ученого огорчали противоречивые, вводящие в заблуждение мнения о самобытном драматурге и режиссере. Так он писал: «Иные, например, сомневаются, достоин ли Жумат Шанин занять свое историческое место в казахском театре. Раз, дескать, у него нет диплома об окончании ГИТИСа, он не имеет права называться первым казахским режиссером. И это о первом народном артисте нашей республики, кого в свое время на страницах газет «Правда», «Известия» «Комсомольская правда» называли казахстанским Станиславским!» [2,с.354]. Отсутствие базового режиссерского образования по глубокому убеждению Р.Нургали не может быть помехой для профессионального роста талантливого режиссера-самородка.

Пристальному анализу подвергаются драматургические опыты Ж.Шанина, в том числе и те рукописи пьес, считавшихся безвозвратно утерянными. Речь идет о такой пьесе, как «Аркалык-батыр», имеющей фольклорную основу. Ученый обращает внимание на то, что «сведений о возникновении этой пьесы и истории ее создания крайне мало» [1,с.71], тем ценней ее сценическая история. Трагедия «Аркалык-батыр» впервые была поставлена 3 апреля 1924 года «силами казахской учащейся молодежи на сцене клуба имени Четвертого Октября в городе Семипалатинске» [1,с.71]. На сцене Казахского государственного театра пьеса была поставлена самим автором три года спустя – в феврале 1927 года. Р.Нургали обращает внимание на то, что это сложный спектакль, потому что это «первая пьеса-дилогия в казахской литературе» [1,с.75], постановка каждой части которого требует целого дня. «Тем не менее, спектакль в целом явился большой удачей театра. Для актеров, игравших раньше в небольших постановках и исполнявших легкие роли, он оказался подлинной школой совершенствования мастерства», - заключает автор[1,с.75].

Премьера комедии «Торсыкбай» Ж.Шанина состоялась в Москве 6 апреля 1925 года и была подготовлена силами казахской молодежи. Год спустя, в 1926 году автор доработал и представил на суд зрителей эту пьесу на сцене Государственного драматического театра».

В фундаментальной энциклопедии «Казахской ССР», четвертом ее томе главным редактором которой долгие годы являлся академик Р.Нургали, Ж.Шанин назван «одним из основателей национального профессионального театрального искусства» [3, с.603]. Среди огромного числа заслуг названы создание первой театральной труппы в 20-х годах ХХ столетия «Ес-айман» в Семипалатинске, формирование культурного и профессионального роста актеров, пополнение репертуара драматических произведений, особый вклад в развитие музыкального театра.

Критика драматургии и театра называется ученым «одним из видов литературно-художественной критики, у которой тоже есть своя история» [2, с.355]. Точкой отсчета этой истории может быть названа дата 1917 года, когда появилась первая рецензия на первый спектакль в юрте «Енлик-Кебек». С тех пор, как была написана «статья-информация», отмечает исследователь, «линия театральной критики не обрывалась» [2,с.355]. Р.Нургали перечисляет имена наиболее известных драматургов 50-60-х годов и талантливых критиков, среди которых первым названо имя К.Куандыкова, перу которого принадлежат книги: «Первый национальный театр», «Мысль, рожденная в театре», наметившие высоту, которой достигла театральная критика. «До сих пор в нашей памяти его статьи о мастерстве шахана Мусина, мощно сыгравшего Ахана-серэ, о художественном решении в нескольких театрах трагедии «Карагоз» [2,с.355].

Академик Р.Нургали неоднократно обращался к анализу драматического произведения М.Ауэзова «Карагоз», считавшейся одной из его любимых произведений. Анализ ученого отличается глубиной и проницательностью, а также бережным отношением к мыслям и идеям пьесы. Исследуя творческую историю создания трагедии, он сопоставляет две ее редакции – 1926 и 1959 года и пытается проследить принципы редактирования, проникнуть в творческую лабораторию драматурга и приобщиться к тайне его мастерства.

В казахской критике не сложилось всесторонней и адекватной оценки пьесы М.Ауэзова «Карагоз», написанной специально на конкурс в честь открытия национального театра в 1926 году и получившей первую премию. Р.Нургали предлагает по жанровым признакам отнести «Карагоз» к трагедии, аргументируя это следующим образом: «Монументальность образов, драматизм коллизий, переплетение судеб человеческих с народной судьбой, расщепление характеров – все это дает основание считать пьесу трагедией в полном смысле слова» [1,с.81]. В монографии «Драма өнері» (2001 г.) ученый еще раз уточняет жанр пьесы и относит ее к разряду морально (этико)-бытовой трагедии (адамғершілік-тұрмыстық трагедия).

В трагедии представлен классический треугольник: Карагоз, Сырым и Нарша. Центральной фигурой драмы является Карагоз - личность, наделенная ярким и неповторимым характером, горячим сердцем и романтической душой. Р.Нургали трактует образ Карагоз как романтический образ «девушки, сгорающей в любовном пламени и забывшей весь мир» [1,с.86], и как сильную личность, попавшую в ситуацию разлада с жизнью, а потому обреченную на страдания и гибель. Карагоз соответствует свой императив поведения. Она не хочет мириться с обстановкой тирании, постоянных наставлений и упреков, которыми терзает ее мать Маржан. Она отстаивает свое право быть человеком и право любить и быть любимой. Карагоз пытаются лишить любви, выдав замуж за Наршу и отправив в чужой аул. Никто по-настоящему не может ее понять, никто помочь ей не хочет, чтобы она обрела эти два дара: свободу и любовь. «Жизнь Карагоз становится невыносимой, она задыхается от горя и бросается за помощью к единственному, кто может осушить ее слезы, - к Сырыму. Драматург психологически точно мотивирует ужас молодой женщины перед подневольной жизнью, супружеством без любви, ее желание вырваться из этой среды» - пишет Р.Нургали [1,с.90-91]. Мотив судьбы, играющей человеческими страстями, мотив «испытания героев особыми обстоятельствами» (Р.Нургали) приобретает приоритетное значение в пьесе. Кульминацией трагедии становится сцена разоблачения влюбленных, застигнутых вместе. Маржан приказывает избить дочь, опозорившую ее плетьми. От горя и отчаяния, от унижения и безысходности сложившейся ситуации Карагоз лишается рассудка и погибает.

Не менее интересны в пьесе мужские образы Нарши и Сырыма. Образ Нарши лишен схематичности и условности, что подчеркивает желание автора преодолеть сложившийся стереотип нелюбимого жениха, сватающего невесту. Как отмечает Р.Нургали, «жених, сватающий невесту, бывал обычно глубоким стариком, или несусветным тупицей… Тот факт, что Ауэзов даже в первом варианте «Карагоз» сделал Наршу открытым, искренним человеком, добрым малым, свидетельствует о реалистическом направлении в его творчестве» [1, с.85]. Он вызывает понимание и сочувствие у читателя и зрителя в силу того, что он любит и страдает по-настоящему. Отличительные черты Сырыма, возлюбленного Карагоз, – это гордость и мудрость, отмечает Р.Нургали. Сырым – творческая личность, он – человек искусства, обладающий даром песнопения и импровизации. Его монологи – одни из лучших в контексте драматургии М.Ауэзова, а может быть, и во всей казахской драматургии.

Р.Нургали выдвигает тезис о том, что «в истории литературы немало случаев совпадения сюжетов, идей, образов» [2,с.239]. Ученый смело сопоставляет произведения, удаленные друг от друга во времени и пространстве, принадлежащие непохожим культурам. Интерпретируя образы главных героев трагедии, академик Р.Нургали соотносит их с идентичными мотивами и образами-персонажами из зарубежной классики (У.Шекспира, Ги де Мопассана и др.) Образ Карагоз из одноименной трагедии М.О.Ауэзова, на наш взгляд, имеет параллель с образами Офелии и Жизель – героинями У.Шекспира и Т.Готье-А.Адана. Трех героинь объединяет то, что все они выросли свободными птицами, в атмосфере добра и красоты. Приоритетной чертой их характера является подкупающая искренность и простота характера и поведения, удивительная стройность и законченность их внутреннего мира. Мир образов Офелии умещается в ее любви к Гамлету, привязанности к брату и послушании отцу, мир Жизель – в ее любви к матери и Альберту, Карагоз – в ее самоотверженной любви к Сырыму и привязанности к женге Акбале. Их мир – камерный, замкнутый мир. Он состоит из тайн (у Офелии метафорой является шкатулка, в которой она прячет заветные вещички и письма), цветов (они сопровождают героинь и в счастливые моменты их жизни, и в трагические – в сцене сумасшествия). Офелия боготворит Гамлета, называет его «розой прекрасного государства», «зеркалом моды». И Офелия, и Жизель, и Карагоз могут жить до тех пор, пока любовь сохраняет свое благоухание, пока нет предательства. «В мире образов Офелии цветы занимают значительное место» - отмечает М.Морозов [2,с.286]. В сцене безумия Офелия появляется с настоящими или, вероятней, с воображаемыми цветами. Тут каждый цветок является образом: розмарин означает воспоминание, верность, анютины глазки – мысли, размышления. В сцене безумия Офелия поет баллады и народные песни, полные типичной для образности. Жизель, потерявшая рассудок, пытается гадать на воображаемом цветке, воскрешая в памяти картины прошлого. Обезумевшая Карагоз выходит в финальной сцене с сухими сучьями деревьев, выдавая их за букет цветов. Ауэзовская Карагоз как и шекспировская Офелия поет странные песни, понятные лишь ей самой, а перед смертью, как Жизель успевает узнать возлюбленного и кинуться ему на грудь. Последнее слово, вырвавшееся из ее груди – это имя любимого.

Академика Р.Нургали беспокоит состояние современной театральной критики: «О режиссуре современного казахского театра почти нет серьезных работ, написанных профессионально, со знанием дела» [2, с.354], нет «глубоких, разносторонних разборов в республиканских печати или в тех же областных газетах» [2,с.355], а есть лишь «короткие ознакомительные рецензии в газетах». К тому же, по мнению Р.Нургали, отсутствует вдумчивый профессиональный анализ множества поставленных спектаклей, который «мог бы навести на размышления о развитии традиций в национальном искусстве, разрушении устаревших канонов, освоении новых методов и образцов» [2, с.354]. Театральная критика переживает сложные времена, потому что «утратила свою боевитость, лишилась актуальности и оперативности» [2, с.356]. Критикуя молодых театроведов, ученый «вывешивает» свой список номинантов на «лучшего критика», среди которых упомянуты имена Б.Кундакбаева, А.Токпанова, Л.Богатенковой, Р.Рустмебековой, Е.Жакыпова и других.

Достойно сожаления, по мнению Р.Нургали, отсутствие монографических фундаментальных исследований творчества таких великих режиссеров, как Ш.Айманов и А.Мамбетов. При этом высокой оценки автора удостаивается такой фундаментальный труд, подготовленный авторским коллективом, как «История казахского театра» в двух томах: «В этом труде принят проблемно-хронологический метод, который установился раньше и оправдал себя с научной точки зрения» [2, с.356].

Театр для Р.Нургали – созидательно-творческое начало, направленное на то, чтобы не дать миру застыть в неподвижности, одна из пружин, которые гарантируют развитие самого искусства. «Мы заметили непорядок театральном хозяйстве и попытались наметить пути его устранения. Будем надеяться, что новые исследователи воспользуются расставленными вехами», - так заканчивал свою монографию «Древо обновления» ученый в 1989 году [2,с.357]. Прислушаемся к совету Рымгали Нургалиевича и попытаемся им воспользоваться.

Литература:

1. 
   Нургали Р. Поэтика драмы.- Алма-Ата: Жазушы, 1979.- 248 с.
   
2. 
   Нургали Р. Древо обновления. Традиции и современный литературный процесс.- Алма-Ата: Жазушы, 1989.- 368 с.
   
3. 
   Казахская ССР. Краткая энциклопедия. Том 4. Язык. Литература. Фольклор. Искусство. Архитектура.- Алма-Ата, 1991.-685 с.
   

Мировой литературный процесс многогранен и разнопланов. Трагическое, выступая универсальной и самостоятельной литературно-эстетической категорией, представляет безусловный интерес на протяжении всей истории человеческой мысли от Аристотеля до современности. Интерес ученых к внутренней и общественной стороне трагического вполне закономерен и логически оправдан, поскольку определение, что есть трагическое, к чему оно призывает и какие чувства в нас рождает, позволяет не только проследить закономерности развития литературного процесса, но и вычленить ценности и идеи, во имя которых была отдана жизнь героя. Ибо бессмысленная или естественная смерть, равно как и страдания, не есть трагическое.

В западном литературоведении трагическое в разное время рассматривали Барбери Скуаротти, Эрик Рассел Бентли, Мод Бодкин, Нортроп Герман Фрай, Элдер Олсон, Вальтер Мушг [1]. При всем многообразии научных взглядов и подходов в интерпретации феномена трагического, проблема осталась актуальной и в современное время. В казахском литературоведении категория трагического впервые стала предметом научного исследования в связи с изучением жанра трагедии. Доктор филологических наук, профессор, академик НАН РК, лауреат Государственной премии РК Рымгали Нургали первым раскрыл природу трагедии в казахской драматургии, предложил внутрижанровую классификацию казахских трагедий и заложил основы нового научного направления. Ученый вывел закономерности и специфику жанра, доказав, что трагедия и трагическое неразделимы. Труды ученого «Поэтика драмы», «Эпическая драматургия», «Трагедия табиғаты», «Драма өнері» представляют большую академическую ценность в контексте заявленной проблемы [2].

Академик НАН РК Р.Нургали разделил трагедии на три внутрижанровые разновидности: эпическую, историческую и нравственно-бытовую. Причем ученый большое значение придал роли трагического конфликта в произведении, считая его движущим фактором трагического. В связи с чем, трагическое истолкование коллизии приобретает в произведении философское звучание, потому что в основе такого противоречия лежат социально-исторические и общественно-политические силы. Так, Р.Нургали писал: «Трагедияның ең басты ерекшелігі трагедиялық тартыста көрінеді. Трагедиялық конфликт кейіпкердің тартқан азабы мен өліміне де сабақтас. Бұл – қосалқы, сырт сипаттардың бірі. Ал трагедиялық тартыстың өзегі әлеуметтік-тарихи, қоғамдық- саяси қабырғалы күштердің шайқасында жатыр. Бұл қақтығыста кең құлаш, қоғамдық мағына, философиялық тереңдік бар» [3, с. 8 – 9]. Впервые была раскрыта внутренняя и внешняя природа казахской трагедии и трагического конфликта в системе. Страдания и смерть – внешние характеристики конфликта, внутренние же глубинные связи лежат в столкновении социально-исторических и общественно-политических сил.

Р.Нургали первым оценил роль и значение трагического героя. По мысли ученого, трагический герой совершает ошибку, которая ведет его к заблуждению, страданиям. Трагическую ошибку порождают социальная ситуация или общественные отношения, в которых произошло крушение идеалов героя, независимо от его целей и желаний. Трагическая ошибка ведет героя к гибели в результате столкновения его воли и реальной жизни. Ученый писал: «Трагедияның тағы бір маңызды сипаты – басты кейіпкер үлкен қателік жіберіп, зор адасуға ұшырайды. Бұл - әлеуметтік жағдайлар мен қоғамдық қарым-қатынастар тудыратын, кейіпкердің өз еркінен тыс, оның идеал-мұраттарын күйретіп, мақсатына жеткізбей мерт қылатын зауал іспетті, тағдыр, жазмыш бұйрығы тақылеттес ерекше ситуациялардан шығады» [3, с. 9]. Мы полностью поддерживаем эту мысль академика НАН РК Р.Нургали, поскольку трагический герой казахской прозы является результатом той общественно-исторической ситуации, социальных противоречий общества, в которых ему приходится отстаивать свои идеалы и желания ценой горьких страданий, одиночества, смерти. Особый интерес представляют, на наш взгляд, трагические обстоятельства, которые могут быть сильнее героя.

К эпическим трагедиям академик НАН РК Р.Нургали отнес трагедии широкого эпического полотна, такие как «Енлик-Кебек», «Козы-Корпеш – Баян-Сулу», «Кыз-Жибек», на материале которых появились трагедии на сцене казахского театра «Енлик-Кебек» М.Ауэзова, «Козы-Корпеш – Баян-Сулу» Г. Мусрепова, драма «Кыз-Жибек» Г.Мусрепова, а также трагедия «Аркалык батыр» Жумата Шанина. Причем решающим фактором, по мнению ученого, наряду с талантом писателя является социальная среда, которая имеет непосредственное влияние и на тему, и на систему образов, и на мироощущение художников. Р.Нургали писал: «Көркем шығарма аяғы аспаннан салбырап түсе қалмайды, бұл – эстетиканың белгілі шындығы. Талант, тәжірибе, біліммен қоса, ең басты, ең негізгі, ең шешуші фактор – жазушының дүниетанымын, санасын қалыптастыратын өскен орта, әлеуметтік қоршау. Тақырып беретін де, образ ұсынатын да сол орта, сол қоршау» [3, с. 21]. Свобода духа, идея независимости, любовь как высшая ценность – таковы темы первых казахских эпических трагедий, художественно обработанных и представленных казахскими писателями и драматургами. Ученый отмечает непременное условие казахских эпических трагедий, которое с полным правом можно отнести и к пониманию трагического в литературе: «Эстетикалық, идеялық жүк арқаламаған кездейсоқ өлім шығарманың көркемдік қуатын әлсіретеді» [3, с. 41]. Действительно, случайная смерть не может взволновать зрителя или читателя. Случайная смерть не есть трагедия.

Первой по времени создания исторической трагедией в казахской драматургии, по мнению Р.Нургали, была пьеса «Хан Кене» М.Ауэзова, написанная в 1928 году. Главной темой трагедии является идея независимости. К историческим трагедиям ученый относит также пьесы «Исатай Махамбет» Ильяса Жансугурова, «Абай» М.Ауэзова и Л.Соболева, «Шокан Валиханов» Сабита Муканова, «Ахан сере Актокты». Главной особенностью этих трагедий является раскрытие образа исторической личности в эпохе. Столкновение добра и зла, благородства и коварства, борьба за независимость и свободу родного народа, роль исторической личности в этой борьбе – основа понимания трагического конфликта казахских исторических трагедий. Главная трудность при создании исторических трагедий, по мнению ученого, заключалась в том, что было мало достоверных источников, свидетелей, очевидцев. Безусловным достоинством жанра стало продолжение исторических образов эпохи и их воплощение в литературе. Образ исторической личности казахской трагедии заложил основы для появления казахских исторических романов, что дает нам основание говорить о трагическом в исторических произведениях.

К нравственно-бытовым трагедиям (адамгершілік-тұрмыстық трагедия) ученый относит «Байбише-токал», «Карагоз» М.Ауэзова, «Золотое кольцо» К.Кеменгерова, «Зарлык» О.Оспанова и Е.Отеулина и др. Раскрывая художественно-композиционные особенности, Р.Нургали исследует противоречия, конфликты морально-нравственного плана в социально-бытовых ситуациях. Ученый назвал трагедию М.Ауэзова «Карагоз» жемчужиной, вершиной казахских социально-бытовых трагедий. Р.Нургали писал: «Қарағөздің» аруағын сөйлету – символ арқылы негізгі идеяны әсерлі жеткізуге бой ұру» [3, с. 130]. И далее : «Қарағөзді тағы сахнаға шығару арқылы драматург трагизмді тереңдеткен. Аяулы, ардақты жанның бұрынғы күйі мен қазіргі күйі арасындағы контраст көзге жас алдырады. Қарағозді пұшайман халге жеткізген зұлымдыққа деген қарсылық сезімі әркімнің жүрегінде атой береді» [3, с. 151].

Понятие трагического неотделимо от понимания трагедии как таковой, хотя трагическое как эстетическая категория не ограничивается только рамками трагедии как жанра. Впервые в казахском литературоведении были сформулированы основные признаки казахской трагедии ученым Р.Нургали. Это, прежде всего, наличие трагического конфликта, предполагающего борьбу между старым и зарождающимся новым, трагической ошибки или заблуждения героя, образ исключительно сильного духом человека, трагедийная разработка сюжета и сильное нравственно-эмоциональное воздействие, достигающееся чередованием решительных поступков с ярко выраженным художественным красноречием. Такой подход в решении проблемы был прорывом казахской науки и началом нового научного направления, рождением научной школы академика НАН РК Р.Нургали. Ученый писал: «... қазақ трагедиясының мынадай спецификалық ерекшеліктерін анықтап айтар едік:

- күні өтіп бара жатқан ескілік пен енді туа бастаған жаңаның арасындағы бітіспейтін идеялар мен құштарлықтар арасынан туатын трагедиялық тартыс;

- асыл армандар, биік мұраттар жолында күресу үстінде қалыпты өмірдің тас қорғанына соғылып мерт болатын дара тұлғаның трагедиялық қателігі яки адасуы;

- өлім мен өмірдің шекарасында, адам мүмкіндіктерінің шегіне жететін тұстарында өтетін аса тартысты сюжет...;

- ересен психологиялық, адамгершілік-эмоциялық әсер күшінің оқырманды ... ерекше эстетикалық сезіммен баурап, өмірдің тұңғиық сырларын ұқтырып, жаңғыртып, өзгерткендей ықпал етуі; ... » » [3, с. 234].

Доктор филологических наук, профессор, академик НАН РК Р.Нургали, раскрыв признаки и особенности казахской трагедии, заложил основы и предпосылки для определения трагического в казахской литературе. Трагическое невозможно без трагического конфликта, трагического героя, трагического действия героя и трагических ситуаций. Больше того, ученый отмечает главную черту трагического – противоречие, конфликт старого и зарождающегося нового. Это определение может быть положено в основу объяснения трагического конфликта не только произведений казахской драматургии, но и литературы в целом. Кроме работ великого ученого Рымгали Нургали в казахском литературоведении нет фундаментальных исследований о трагедии и трагическом в казахской литературе. Это было величайшим открытием казахского литературоведения второй половины ХХ века.

Безусловно, трагическое гораздо шире трагедии. Трагическим может быть крушение идеала миллионов людей, трагическим может быть сознательное заблуждение, отчуждение от традиций и норм. Трагическое в современной литературе вышло за традиционные рамки его понимания и прочтения. Личностное или духовное одиночество человека, его невостребованность и смыслоутрата, трагизм поколений, трагические обстоятельства, трагическое личности и среды – вот неполный круг тем, приобретающий в казахской прозе трагическую тональность. Характер трагического героя приобретает новое звучание в связи с трагической ситуацией или обстоятельствами.

Историческое определение трагического менялось на протяжении разных школ и направлений. Но неизменным оставалось следующее. В трагическом мы наблюдаем столкновение добра и зла, неразрешимых морально-нравственных противоречий; бессилие перед злом, несправедливостью мироустройства и нежелание героя мириться с этим делают трагический конфликт неразрешимым. Столкновение непримиримых антиномий порождает борьбу, которая неизбежно завершается гибелью или тяжелыми страданиями героя. Трагическое следует понимать гораздо шире трагедии как таковой. Хотя Аристотель, заложивший основу понимания трагического в мировом искусстве, не разграничивал трагедию и трагическое, современное искусство и литература доказали, что трагическое существует не только в жанре трагедии. Оно вышло за ее пределы и реализуется во всех жанрах и родах литературы.

Трагический герой – сильная личность, способная бросить вызов несправедливости и злу. Трагический герой в состоянии увидеть гибель справедливого, потому он герой думающий и переживающий одновременно. Трагический герой – мыслящая личность, гений, который страдает больше всех. Глупец не в состоянии увидеть несовершенства бытия, не в силах противостоять им. Потому трагический герой оказывается в одиночестве, терпит неимоверные страдания и боль, но остается верен своим идеалам и ценностным ориентирам. Его страдания и гибель порождают катарсис, который является непременным атрибутом трагического. Больше того, трагический герой проявляет активность характера и свободу воли.

Трагическое, сталкивая несовместимые, но взаимно зависимые антиномии, придает новый импульс жизни, который сопровождается движением вперед, действием. Трагические обстоятельства раскрывают человека в различных ситуациях, необходимость выбора между истиной и заблуждением, разумом и страстями, благородством и подлостью, волей и неволей сопровождается действием, т.е. движением вперед. Смена пластов изображений в литературе позволяет трагическому герою переходить из спокойного состояния в иное измерение. В этом сущность трагического изображения. Трагическое опирается, прежде всего, на это движение, следовательно, трагическое есть путь движения человеческой мысли вперед.

С обретением Казахстаном государственного суверенитета и независимости стало возможным новое прочтение трудов А.Байтурсынова, А.Букейханова, М.Жумабаева, М.Дулатова, Ж.Аймауытова, К.Кеменгерова, анализ их литературного наследия и публицистических выступлений. Ученые Казахстана смогли окончательно реабилитировать имена репрессированных общественных деятелей и поэтов первой четверти ХХ века. Большая заслуга в этом вопросе принадлежит работам академика НАН РК Рымгали Нургали и научной школы ученого. Более того, благодаря трудам Р.Нургали «Вершины возвращенной казахской литературы» (1998) и «Алашординцы» (2004) творчество казахских писателей и поэтов, ставшими жертвами сталинских репрессий и объявленных «врагами народа» в 1936-37 гг., стало доступным сегодня и русскоязычному читателю [4, 5]. Этот аспект работы ученого заслуживает специального научного исследования. Ясно одно. Академик НАН РК Рымгали Нургали был не только талантливым ученым, человеком энциклопедических знаний, но и истинным патриотом своей страны и народа, личностью с активной гражданской позицией и благородной душой.

Таким образом, исследованная академиком НАН РК Рымгали Нургали природа казахской трагедии, дала новое направление развитию казахской литературоведческой науки. Доктор филологических наук, профессор Рымгали Нургали сумел не только раскрыть и дать концептуальное решение трагического в казахской драматургии, но и вывести казахское литературоведение на мировой уровень. Исследования ученого перекликаются с проблемами, затронутыми в западном литературоведении. Ученый доказал, что казахская драматургия и проза свидетельствуют о новом качественном сдвиге и их уверенном вхождении в мировую литературу. Такая оценка и признание стали возможными благодаря научным трудам доктора филологических наук, профессора, академика НАН РК, лауреата Государственной премии РК, великого ученого и педагога Рымгали Нургали. Чей личный жизненный пример был незабвенным и преданным служением делу науки и литературы по сохранению и приумножению достоинств посткочевой истории степной цивилизации.